1987
[Murray N.
Rothbard. Alan Greenspan: A Minority Report // The Free Market. 1987.
Vol. 5. No 8. August.
В кн.: Маэстро бума. Уроки Японии (Сб. ст.). – Челябинск: Социум, 2003.
С. 12–14. Пер. с англ. А. В. Фильчука.]
Сегодня пресса изобилует приветствиями по поводу вступления во власть нового председателя Федерального Резерва Алана Гринспена; экономисты справа, слева и из центра поют хвалу его величию, деловой хватке и беспримерной проницательности в отношении «цифр». Судя по всему, единственной оговоркой, которая могла бы помешать Алану воспользоваться той безграничной властью и почтением, которые снискал его предшественник, является тот факт, что он не обладает ростом баскетболиста, не имеет лысины и не курит большие сигары.
Проницательный наблюдатель мог бы прочувствовать, что всякий, кто удостоился столь единодушного одобрения от истеблишмента, не может быть столь уж безупречен, и в данном случае он был бы абсолютно прав. Я знаю Алана уже тридцать лет и все это время с неустанным интересом слежу за его карьерой.
Особенно примечательными я нахожу недавние заявления в прессе о том, что экономическая консультационная фирма Гринспена «Тауншенд–Гринспен» может исчезнуть со сцены, поскольку теперь эта фирма предлагает главным образом не эконометрические модели для прогнозирования или свои знаменитые цифры, а собственно персону Гринспена вкупе с его даром говорить абсолютно ни о чем, но со всеми подробностями и в вычурном стиле, не занимая никакой позиции.
Что же касается его выдающихся способностей в области прогнозирования, то, как он сам с горечью признал, основанная им фирма по управлению пенсионным фондом несколько лет назад прекратила свое существование ввиду неспособности эффективно применить прогнозирование именно тогда, когда это требовалось в первую очередь – когда инвестиционные фонды находились в критической ситуации.
Истинная квалификация Гринспена заключается в том, что на него можно рассчитывать как на человека, который никогда не станет раскачивать лодку истеблишмента. Он долго обустраивал свою позицию в самом центре экономического спектра. Он, как и большинство других экономистов-республиканцев со стажем, принадлежит к консервативным кейнсианцам, которые в наши дни практически ничем не отличаются от либеральных кейнсианцев из лагеря демократов. По сути дела, его взгляды полностью совпадают с позицией Пола Волкера, который тоже является консервативным кейнсианцем. Это означает, что он стремится к умеренному дефициту и увеличению налогов и будет во всеуслышание выражать тревогу по поводу инфляции, при этом активно увеличивая денежную массу.
Тем не менее существует одно обстоятельство, которое делает Гринспена единственным в своем роде и ставит особняком среди его приятелей из истеблишмента. Дело в том, что он является последователем Айн Рэнд, и, таким образом, «в философском смысле» верит в свободную конкуренцию, в laissez faire – политику невмешательства государства – и даже в золотой стандарт. Но, как поспешили заверить нас New York Times и другие ведущие издания, Алан верит в laissez faire только «на высоком философском уровне». На практике же в той политике, которую он отстаивает, он является центристом, как и все остальные, поскольку он еще и «прагматик».
Будучи так называемым «прагматичным» сторонником laissez faire, он ни разу в ходе своей выдающейся двадцатилетней политической карьеры не выступил в защиту чего-либо, что хотя бы отдаленно напоминало laissez faire. Для Гринспена laissez faire – это отнюдь не путеводная звезда, не норма и не ориентир, на который следует держать свой курс, а всего лишь хранимая в шкафу диковина, не имеющая ничего общего с его конкретными политическими решениями.
В связи с этим Гринспен готов высказаться в пользу золотого стандарта только в том случае, если будут соблюдены все остальные условия: бюджет сбалансирован, торговля свободна, проблема инфляции решена, все исповедуют правильную философию и т.д. Точно так же он мог бы сказать, что поощряет свободную торговлю только в том случае, если будут соблюдены все необходимые условия: сбалансированный бюджет, слабые профсоюзы, наличие золотого стандарта, правильная философия и пр. Иными словами, его «высокие философские принципы» никогда не будут применены им на практике. Для представителей истеблишмента присутствие такого человека в их лагере приобретает чуть ли не пикантный оттенок.
В свое время Гринспен, будучи председателем Совета экономических консультантов, поддержал недалекое начинание президента Форда под лозунгом «обуздаем инфляцию немедленно». Еще более пагубным является тот факт, что в 1982 г. этот «философский» приверженец laissez faire помог отстоять рэкетирскую программу социального обеспечения – как раз тогда, когда широкая общественность начала понимать бесперспективность этой программы и появился хороший шанс принести в жертву эту непоколебимую священную корову американских политиков. Гринспен вмешался в дело как глава «двухпартийной» (т.е. включавшей консервативных и либеральных центристов) Комиссии по социальному обеспечению и «спас» систему от банкротства путем резкого увеличения налогов на социальное обеспечение.
Алан является давним членом небезызвестной Трехсторонней комиссии – возглавляемой Рокфеллером элитной верхушки финансово-политической власти в этой стране. Кроме того, заступая на пост главы Федерального Резерва, он покидает свое почетное место в совете директоров компаний J. P. Morgan & Co. и Morgan Guaranty Trust. Да, теперь, когда Гринспен встал у руля нашего денежного управления, истеблишмент имеет все основания спать спокойно. Ведь им известно, что в качестве эдакой сахарной пудры над тортом «философское» рэндианство Гринспена, несомненно, заставит многих сторонников свободного рынка полагать, что отныне на верхних этажах властных структур восседает их убежденный сторонник.