[SAM FORTREY.
England’s Interest and Improvement, Consisting in the Increase of the Store
and Trade of this Kingdom (1663)
В кн. Меркантилизм / Под ред. и со вступительной статьей И. С. Плотникова. –
Л.: ОГИЗ, СОЦЭКГИЗ, Ленинградское отделение, 1953. С. 185–202]
[186] Самуил Фортрей (1622–1681), автор памфлета, напечатанного ниже, – сын торговца, происходит от переселившихся в Англию гугенотов. Памфлет Фортрея неоднократно переиздавался после выхода в свет. В современной ему литературе, а также позже, он неоднократно цитируется. Большое впечатление произвели его данные об огромном пассиве торгового баланса с Францией. Идеи автора носят правоверный меркантилистический характер. Несколько выделяет, однако, его памфлет ив ряда других развернутая аргументация в защиту огораживания.
[187] Выгода и благосостояние Англии заключаются главным образом в увеличении запаса товаров и расширении торговли. Под запасами понимаются все те товары, какие может произвести либо почва, либо население страны и которые либо полезны для населения этой страны, либо представляют ценность за границей. .
Торговля является средством, с помощью которого народ может получить то, что ему необходимо, из-за границы и с наибольшей выгодой продавать за границу то, что он может сэкономить из отечественной продукции.
Запасы делятся на две группы: естественные, и искусственные001 .
Наши естественные запасы можно, в свою очередь, разделить на три группы.
Во-первых, ежегодная продукция почвы, состоящая главным образом из всевозможных злаков и лучших сортов скота.
Во-вторых, продукция наших рудников – свинец, олово, железо, уголь, квасцы и т. п.
В-третьих, огромное количество рыбы, естественно доставляемое нашими морями, что могло бы дать нам неисчислимые выгоды, если бы наше рыболовство было усовершенствовано002 .
Наши искусственные запасы заключаются в продукции промышленности и ремесел нашего народа, из которых главнейшими являются производство сукна и всевозможных шерстяных изделий, льняных тканей, шелковых тканей, лент, чулок, кружев и т. п.
Торговля тоже может быть разделена на два вида.
Один вид – торговля внутри страны; другой вид – наша внешняя торговля или торговля с иностранцами.
В каждом из этих видов торговли наша нация, по щедрости природы и божественному провидению, не только равна любой из соседних стран, но значительно превосходит их в отношении всех наиболее ценных выгод.
Франция известна нам как страна богатая, населенная и плодородная, и это только благодаря ее собственным продуктам – как продуктам земли, так и промышленности; продукты эти состоят из злаков, вина [188] и многих сортов плодов, а также из многочисленных промышленных изделий, как-то: разных сортов шелка, полотна, кружев и многих других богатых товаров, которые она имеет не только для потребления в своей стране, но и для отправки за границу в обмен на необходимые заграничные товары и еще для получения множества денег в придачу.
Голландия не имеет большой собственной продукции, особенно той, какая необходима для удовлетворения потребностей населения; и все же, благодаря усердию в торговле, голландцы не только снабжены всем, что только свет производит и в чем они нуждаются, но от доходов своей торговли и по обилию и богатству они превосходят все соседние с ними народы.
Поэтому для величия и мощи страны нужны главным образом, как мы видим, две вещи: быть богатой и быть населенной. Наша же страна обладает такими преимуществами, часть которых уже делает другие страны великими и цветущими, и к тому же – государем, который более всего восхищается и гордится счастьем своего народа. Такая страна должна быть наиболее великой и процветающей среди всех остальных.
Но частные интересы часто являются помехой общественной пользе, так как там, где любое отдельное лицо потеряет, прилагаются усилия к тому, чтобы помешать и общественной выгоде. Отсюда и проистекает тот неуспех, который обычно сопровождает все попытки в интересах общественного блага, так как обычно в пользу общества работают без особого усердия, потому что в успехе этого дела мало заинтересованы те, кто его продвигает, в неуспехе же его сильно заинтересованы те, кто противодействует ему; а так как в обычной жизни интерес управляет людскими поступками в большей мере, чем разум, то понятно, насколько необходимо, чтобы общественное благо находилось в руках единой силы, интерес которой заключается только в благе всех003 .
Поэтому величайшая цель, к которой может стремиться любой государь, заключается в том, чтобы сделать свои владения богатыми и густо населенными. А каким способом этого можно достигнуть в нашей страна скорее, чем во. всех других странах, я сейчас попробую показать. Население и изобилие являются причиной одно другого, при правильном руководстве.
В первую очередь, для увеличения населения страны всему населению других стран должно быть дано разрешение, с теми ограничениями, какие правительство найдет нужным сделать, свободно проживать в нашей стране и свободно покупать или продавать землю или товары, ввозить или вывозить любые товары с привилегиями и свободой, какими пользуются англичане.
Это быстро увеличит численность нашего населения и умножит наше богатство, так как те люди, которые прибудут из других [189] стран, чтобы жить здесь, привезут с собой также свои богатства;
будут ли эти богатства употреблены на покупку недвижимого имущества, или на улучшение нашей торговли, или же они лично правильно используют свой труд, –все это может значительно увеличить как богатство, так и мощь нашей страны.
Но, возвратясь к тому, что впервые вызвало настоящую беседу», а именно, к вопросу о средствах умножить население и обогатить королевство, мы можем услышать такие возражения.
Во-первых, если принять во внимание количество бедных людей, которых мы всюду видим, то в людях, по-видимому, нет недостатка, но их даже уж слишком много. Благоразумнее было бы использовать этих людей прежде чем стараться умножить население.
Во-вторых, если дать иностранцам одинаковую свободу и привилегии с англичанами, то это может привести к разорению своих подданных, так как иностранцы, с помощью своих корреспондентов за границей и своей промышленности в самой Англии, захватят всю торговлю в свои руки, а покупая наши земли, сделают их гораздо дороже.
Мы отвечаем: во-первых, при наших современных условиях, при падении торговли и небольшом поощрении промышленности, мы действительно имеем больше людей, чем может быть хорошо использовано;
но я думаю, что еще большим ущербом для государя будет иметь мало народа и к тому же бедного. Но если бы производства и другие доходные занятия нашей страны были надлежаще усовершенствованы и поощрялись, то, без сомнения, и население и богатство королевства могли бы значительно увеличиться и . умножиться к пользе и чести государя.
Во-вторых,.. любой англичанин, столь же способный, как и иностранец, будет иметь те же преимущества, что и любой иностранец, в отношении вывоза или ввоза любых товаров, так как и он может иметь своих корреспондентов за границей. Но если даже предположить, что он не может иметь их, то и это не причинит никакого ущерба королевству, но лишь пользу, если таким способом его подданные будут обильнее и дешевле снабжаться всеми иностранными товарами, получать лучшие цены за свои собственные товары, и увеличат сбыт их. Число же лиц, чьи интересы могут пострадать от этого, так невелико и незначительно, что не идет в сравнение с получаемыми выгодами.
И далее, благодаря такой свободе для иностранцев мы быстро достигнем совершенства в тех производствах, которые мы так высоко ценим и продукцию которых покупаем за границей по такой высокой, цене, так как многие из лучших мастеров другие стран, без сомнения, через короткое время переедут сюда, возможно, к не меньшему благу для нашей страны, чем это было в прежние времена, когда подобная же мера привела к усовершенствованию нашей суконной промышленности, и каковым путем голландцы в наши дни получают невиданные выгоды. Что же касается повышения [190] цен на землю или на любой другой предмет из числа наших собственных, то это такая большая выгода, что можно лишь пожелать, чтобы одни лишь деньги были у нас дешевы, и больше ничего.
Переходим теперь к первой группе наших естественных продуктов, к ежегодной продукции нашей почвы. Ежегодный доход и продукцию почвы нашего королевства составляют главным образом злаки всех сортов: лен, конопля, хмель, шерсть и многие другие, а также лучшие породы скота, как волы, лошади и овцы. Чем больше продукция любого из этих товаров, тем мы богаче, так как деньги и все получающиеся у нас иностранные товары покупаются только в обмен на наши собственные товары, а потому, насколько наши собственные продукты превосходят нашу нужду в заграничных, настолько больше денег мы будем иметь.
Поэтому мы должны заботиться о том, чтобы производить главным образом те предметы, которые требуют наименьших расходов для своего производства здесь на месте и имеют наибольшую ценность за границей. Скот может дать нам больше выгоды, чем злаки, если мы сумеем извлечь из него наибольшую прибыль, так как выгоде, которую мы можем получить от вывоза любых злаков, в значительной степени мешает изобилие этого товара в соседних странах, по качеству не худшего, но даже лучшего, чем наш. Поэтому, если бы мы использовали свои земли для производства любого товара, более ценного, чем злаки, мы не нуждались бы в этих последних, хотя бы и не производили их у себя, потому что доход от вывоза этого более ценного товара принес бы нам столько же злаков, сколько эта земля могла бы нам дать, и еще много денег в придачу.
Из скота наиболее значительное место занимают лошадь, овца и вол, причем по качеству этих пород мы не только превосходим все остальные страны, куда мы можем вывозить их по значительно более высоким ценам, но мы даже можем, благодаря нашим исключительным преимуществам в этом отношении в производстве такого скота, быть единственными поставщиками, так как мы имеем возможность значительно превысить наши собственные потребности и снабжать всех наших соседей, которые вынуждены будут платить нам более высокие цены, потому что никакая другая страна не сможет дать им товар такого качества или произвести больше, чем ей самой нужно.
И если бы мы могли свободно вывозить скот или надлежащее количество его, нам не нужны были бы никакие законы, препятствующие вывозу зерна, так как мы увидим, что доход при этом с каждого акра настолько превысит доход от производства и вывоза зерна, что нам выгоднее будет платить за зерно гораздо большую цену, чем та, по которой мы можем теперь продавать его. Продукция с одного акра пастбища в виде мяса, шкуры и сала [191] быка или мяса, шерсти и сала овцы, или лошадей, имеет настолько большую ценность за границей, чем урожай с того же количества земли в виде зерна, что вывоз нашей страны, при правильной постановке дела, может по меньшей мере удвоиться по «равнении» с настоящим. Поэтому следует пожелать, чтобы высшая власть настолько позаботилась об общественном благе, в котором она так заинтересована, что устранила бы все препятствия и поддержала. все усилия, направленные к такой великой и общеполезной цели.
Величайшими препятствиями к этому усовершенствованию являются следующие:
Во-первых, люди не могут наилучшим образом использовать свою землю. Во-вторых, если они даже могут это сделать, они не могут продать ее продукты с наибольшей выгодой. Итак, это требует исправления.
Во-первых, предоставление каждому человеку права владеть своими землями отдельно и частным образом, что является одним из наиболее важных усовершенствований, на которые способна наша страна. Из-за отсутствия этого мы обнаруживаем, как показывает повседневный опыт, что доход с большей части земли и капитала нашего королевства, как они теперь используются, полностью- теряется. Как оказывается, земля общинных полей почти повсеместно в стране со всеми принадлежащими к ней угодьями дает не более одной третьей части той арендной платы, что эта, самая земля могла бы дать, будь она огорожена и если бы она принадлежала частным лицам, каждому в отдельности. А в больших общинах дом с относящейся к нему общинной землей приносит не больше четверти той арендной платы, что она могла бы принести, если бы эта земля принадлежала частным собственникам. И все это из-за столкновения множества различных интересов, из-за чего люди не могут прийти к соглашению, как наилучшим образом и с наибольшими выгодами использовать общинную землю. Поэтому много земли обрабатывается с большой затратой труда и с малой выгодой, и много земли истощено до того, что скот подыхает с голоду, население беднеет и в стране увеличивается только нищета и больше ничего. Путем же огораживания земли все эти недостатки устраняются.
Могут возразить, что и при огораживании земли возникнет много других недостатков, причем главные возражения указывают на то, что такая мера вызовет значительное уменьшение населения и недостаток в злаках; так думали предшествующие парламенты, что и подтверждается их оппозицией этой мере на том основании, что огораживание земли превратит всю землю в пастбище, сотня акров которого едва сможет прокормить пастуха и его собаку, в то время как теперь это количество земли кормит много семей, занятых обработкой земли; кроме того, опыт показал, что во многих городах, имевших большое население, пока жители их занимались [192] обработкой земли, – теперь, когда земля огорожена, население сильно уменьшилось.
На это я отвечаю.
Во-первых, огораживание не встретило бы возражения, если бы не оказалось, что большинство землевладельцев пыталось уже ввести его, что именно и является сильным доводом в пользу данной меры, так как если бы землевладелец не предполагал, что этим он поднимет цену на свою землю, то его никогда не удалось бы убедить сделать это. Причиной же, почему это будет выгоднее землевладельцу, является то, что арендаторы смогут получать большие доходы, иначе мы не видели бы в них такой жадности к пастбищам, за которые они платят высокую арендную плату, когда могут иметь достаточно пахотной земли за полцены. А это показывает, что огораживание выгоднее, раз та же самая земля поднимается при этом до более высокой цены.
Во-вторых, что касается злаков, то их будет ничуть не меньше при огораживании, но даже больше, хотя значительно меньше земли будет обрабатываться. И это потому, что тогда каждый искусный фермер будет пахать только ту землю, которую он найдет наиболее подходящей для этого, и не долее того, пока она будет приносить ему доход. Таким образом он с одного акра получит больше зерна, чем на общинных полях с двух акров, так что один акр сохранится для другого использования, не говоря уже об экономии рабочего скота и человеческого труда. На общинных же долях, если арендатор не возделывал землю, доход от земли терялся, вследствие чего арендатор вынужден был постоянно возделывать землю, хотя в убыток и ущерб и земле и себе, так что и земля, и труд, и расходы пропадали без пользы, в то время как в других условиях они могли бы быть употреблены на пользу и выгоду королевству.
В-третьих, что касается уменьшения населения при огораживании, то если считать, что огораживание, увеличивает богатство страны, а этого отрицать нельзя, то как же может быть, чтобы рост производства и богатства уменьшал население? Нельзя себе также представить, чтобы люди, жившие в городах, называемых теперь малолюдными, все погибли, потому что они здесь больше не живут. В действительности они только перешли на другие места, где они могут лучше устроиться сами и дать большую выгоду обществу.
С таким же правом люди могут подумать, что страна гибнет, если они посмотрят, как Лондон обезлюдел в период летних вакаций, тогда как в действительности значительная часть населения только переехала в деревню по своим частным и необходимым делам. То же самое могут они подумать о деревне в период парламентских сессий, хотя в действительности от этого количество жителей в стране не прибавляется и не уменьшается.
В-четвертых, на ста акрах пастбища может столько же или даже больше семейств существовать и находить себе занятие производством сукна, сколько на гораздо большей площади пахотной [193] земли; они не всегда находят для себя удобным, может быть, проживать именно там, где разводятся овцы и получается шерсть. Таким образом, и большие и малые города окажутся сильно населенными и королевство не потерпит никакого ущерба.
Поэтому, если благодаря огораживанию сама земля поднимется в цене и с меньшей площади будет получаться больше продукции; если, действительно, это не вызовет уменьшения населения страны, но, в крайнем случае, лишь переселение людей из мест, где они без выгоды для общества и без пользы для себя работали и трудились, в более удобные места, где они с меньшими усилиями могут получить больше пользы и для себя и для общества; если производства и другие прибыльные занятия нашей страны будут расширяться благодаря тому, что в них примут участие те люди, которые бесплодно потребляли, а не увеличивали продукции страны, – то нельзя отрицать, что это будет достигнуто только поощрением огораживания, что и поведет к увеличению богатства и изобилия в стране; а это весьма заслуживает поддержки и внимания парламента.
Продукция наших свинцовых, оловянных, железных, угольных, квасцовых и т.п. рудников может тоже быть отнесена к ежегодной продукции почвы, причем продукт этот получается только трудом и стараниями народа и является очень полезным в самой нашей стране, и выгодным для вывоза за границу. Поэтому разработка наших рудников вполне заслуживает всяческого поощрения.
И, наконец, наши моря естественно снабжают нас огромным изобилием рыбы, которую мы также можем причислить к нашей ежегодной продукции. Доход от него зависит только от работы людей, причем эта отрасль ведет не только к увеличению богатства и изобилия в королевстве, но также помогает сохранить и усилить честь и безопасность нашей страны, увеличивая количеств? наших судов. Особенно если будут приняты меры к тому, чтобы помешать другим грабить у нас такую большую ценность. Поэтому эта отрасль вполне заслуживает внимательной поддержки и поощрения государства. Однако, всем уже хорошо, известно большое значение этого дела, так что нет надобности обсуждать его дальше.
Далее, мы должны обсудить вопрос о нашей промышленности, от которой главным образом и зависят богатство и процветание королевства, так как расширение и поощрение ее ведут к тому, что подданные имеют честные и выгодные профессии, поддерживаются и предохраняются от нужды и тех зол, которые обычно сопровождают праздность. Население снабжается внутри страны всеми вещами, которые необходимы или приняты, а благодаря излишкам их получает из-за границы все, что только нужно для пользы или удовольствия.
Главными продуктами промышленности у нас в настоящее-время являются только сукно, всевозможные шерстяные изделия, чулки, ленты и, может быть, некоторые шелковые ткани, а также [194] некоторые другие мелкие предметы, едва заслуживающие упоминания. Но и те, которые уже названы, настолько низкокачественны и фальсифицированы, что почти потеряли ценность и внутри страны и за границей.
Все это происходит потому, что иностранные товары получили у нас такое большое признание, что мы совсем обесценили и отвернулись от употребления своих собственных, что вызывает большой расход средств, которые ежегодно выбрасываются на одежду, мебель и т.п., способствуя главным образом увеличению доходов иностранцев и разорению подданных его величества.
Все это будет еще яснее видно, если мы изучим те огромные суммы денег, которые Франция ежегодно извлекает из нас либо за такие товары, которые мы можем иметь у себя внутри страны, либо же за такие, без которых мы в значительной степени могли бы обойтись, вследствие чего наши богатства, без сомнения, скоро будут истощены, что приведет к разорению народа. На это именно недавно было указано королю Франции в связи с его проектом воспретить торговлю между Францией и Англией в предположении, что стоимость английских товаров, ввозимых во Францию, превосходит стоимость французских, вывозимых в Англию005 .
Поэтому король Франции, найдя, что запрещение торговли с Англией принесет ему потери, скоро отложил проект, но, однако, поднял таможенные пошлины на некоторые наши английские товары, из-за чего вывоз этих товаров значительно уменьшился.
Таким образом может оказаться, что незаметно наши богатства будут истощены, страна обнищает, в то время как мы легкомысленно пренебрегаем нашими собственными интересами, а иностранцы за границей прилежно извлекают из нас пользу.
Но большинство этих зол легко может быть предотвращено, если только его величество пожелает своим собственным примером показать своему народу высокую оценку и признание своих отечественных товаров, в которые самый гордый придворный может быть так же благородно одет, как и в лучшее платье, которое может для него сшить парижский или французский портной. Кроме того нам кажется, что более почетно для короля Англии быть образцом для своего собственного народа, чем сообразоваться с настроениями и фантазиями других народов, особенно, когда это приносит ему столько ущерба.
Одно это без труда могло бы составить миллион фунтов в год . в пользу его народа, так как придворные всегда стараются подражать своему государю, желая заслужить его благосклонность, чего они могут достигнуть лучше всего одобрением его поступков, выражающимся в подражании ему. Двор же является образцом .для дворянства, которое стремится подражать ему, а этому следуют уже и остальные. Итак мы видим, к каким большим последствиям .и пользе для народа приводит хороший пример государя.
[195] Хотя иногда считают благоразумием со стороны государя запрещать и порицать избыток одежды у своих подданных, потому что из-за этого много знатных людей разорили свои семьи, а большинство дворян обеднело из-за того, что тщеславие заставляло их тратить и швырять много денег, – я все же считаю, что надлежащим образом эту страсть следует поддерживать и поощрять, но при условии соблюдения таких правил:
Во-первых, чтобы не тратилось много денег на такие товары, которые содержат в себе слишком много золота, серебра или шелка, так как этим путем общественные средства растрачиваются и теряются.
Во-вторых, чтобы мы не разоряли себя для обогащения иностранцев тем неестественным тщеславием, которое заставляет нас предпочитать иностранные товары, хотя и худшие, своим собственным, к тому же лучшим.
В-третьих, чтобы большинство этих расходов главным образом заключалось в затратах на искусство, промышленную обработку и труд в товарах, сделанных в нашей стране, чем. будет поощряться изобретательность, люди будут иметь занятие, и наши богатства будут оставаться внутри страны, так что государь не будет терпеть ущерба от излишних расходов. Разорение одного .настолько же обогатит другого из его подданных, а деньги благодаря тому будут в большем движении, что также будет, на пользу и поощрение народу.
Называть в подробностях те товары, которые можно было бы таким образом производить, было бы бесконечно долго и бесполезно. Короче говоря, это–все то, что мы теперь покупаем за границей и что мы можем с таким же успехом изготовлять у себя внутри страны. На это некоторые могут возразить, что таким образом мы уничтожим свою торговлю с заграницей, так как многие наши товары вывозятся в обмен на другие товары, которые мы ввозим к себе.
Я отвечу на это, что не будет ущербом потерять ту торговлю, которую убыточно сохранять. И если ввоз иностранных товаров будет гораздо выше, чем наш собственный вывоз, то наши средства по необходимости будут растрачиваться для того, чтобы выправлять баланс. И таким образом наш народ будет оставаться праздным и бедным, так как вывоз товаров за границу на тысячу фунтов даст мало пользы народу, если он не сможет продать вследствие этого на две тысячи у себя в стране.
Обсудив эти подробности, мы видим, какую важность для государя составляют поощрение и расширение торговли и промышленности своего собственного народа. Это относительно торговли внутри страны.
Что касается нашей внешней торговли, то ее также следует поощрять и расширять всеми возможными способами; и когда производство какого-нибудь [196] товара достигнет уже своего наивысшего уровня, его следует свободно допускать к вывозу с такими- умеренными таможенными пошлинами, чтобы английский купец мог продать свой товар за границу так же дешево, как и другие, иначе он не сможет продать его.
Во-первых, все иностранные товары, которые полезны для улучшения нашей собственной промышленности и внешней торговли и которые не могут быть получены внутри страны, должны ввозиться с небольшой таможенной пошлиной, чтобы дать нам возможность, ввозя их без затруднений, вывозить в обмен наши товары за границу.
Все те иностранные товары, которые хороши только для использования внутри страны и которые не требуют дальнейшей обработки, как фрукты, сахар, вино, льняные ткани, кружева, шелка и все то, что не может уже быть переработано здесь и снова вывезено за границу. Ввоз таких товаров не должен быть воспрещен, но на них должны быть назначены особенно высокие пошлины, так как таким путем товары эти сделаются настолько дороги, что многие люди откажутся от их использования. Товары же, которые мы можем сами производить, будут находить больше сбыта. Таким путем государство получит хорошие доходы, страна сохранит свое богатство, которое было бы растрачено за границей, и наша собственная промышленность будет расширяться.
Продукция нашей страны всех видов (за исключением живых овец и кобыл), в которых мы достигли уже наибольшего совершенства, должна допускаться к свободному вывозу при умеренных пошлинах. Из всех видов продукции, какие наша страна способна производить, ни один не дает таких больших выгод, как вывоз лошадей, которые требуют наименьших расходов для разведения их внутри страны и имеют наибольшую ценность за границей. Но против того может быть приведено много возражений.
Во-первых, это повысит цены на лошадей. Во-вторых, вывоз жеребцов может принести ущерб нам, так как таким путем мы снабдим другие страны нашей породой.
Кроме того, этим мы укрепим наших врагов, которые могут вторгнуться к нам, и ослабим самих себя вывозом наших лучших лошадей. И другие возражения в таком же роде.
На это можно ответить.
Во-первых, что касается дороговизны любого предмета, который мы продаем иностранцам, то чем цена выше, тем больше денег мы за них получаем. Единственный путь сделаться богатым, это – иметь изобилие таких товаров для вывоза, которые имеют наибольшую ценность за границей, так как какова бы ни была цена любой вещи, которая продается внутри страны, – высокая или низкая, – это не играет роли, потому что то, что один платит, – другой получает, и страна [197] от этого ничего не выигрывает. Когда же мы имеем дело с иностранцами, то все искусство заключается в том, чтобы продавать дорого и покупать дешево, так как это увеличивает наше богатство.
Во-вторых, вывоз жеребцов даст нам гораздо больше .выгоды, чем вывоз меринов, так как при тех же расходах жеребец, приносит больше доходов, не считая потери многих лошадей при оскоплении. Что же касается какого бы то ни было ущерба нашей породе лошадей, то я не вижу здесь никакой опасности, если не вывозить кобыл, так как один жеребец покроет 20 кобыл так же, как это сделали бы 20 жеребцов, в то время как увеличение числа жеребцов не ускоряет роста числа лошадей. Во Франции же, куда мы скорее всего будем вывозить наших лошадей, всегда было достаточно лошадей очень ценных и хороших, но только жеребцов; в то же время они не имеют ни кобыл, ни подходящих условий для разведения лошадей, так как вся страна занята зерновыми полями и виноградниками; кроме того, разводить какой-либо ценный скот без каменных оград для его охраны настолько небезопасно, что за все лето вряд ли лошадь или корова остаются ночью на лугу без сторожа. Кроме того, если бы даже они могли разводить скот, то наша порода лошадей скоро выродилась бы и погибла, так как их страна не подходит для этого.
Что же касается того, что мы дадим нашим врагам возможность напасть на нас, то я считаю, что здесь мало опасности. В настоящее время мы в дружбе со всеми теми странами, которые желают получать наших лошадей. Если же в какой-либо момент будет найдено необходимым запретить вывоз лошадей, то вред, который может быть нанесен нам с помощью тех лошадей, которые уже вывезена, будет недолговечен, так как из пятисот вывезенных лошадей, я уверен, менее чем через пять лет едва ли останется пять штук.
И далее, нам нечего бояться неожиданного нападения соседей, так как у нас нет границы, годной для этого, ни с одной из соседних стран. Нашей же защитой является главным образом другая сила, а именно – наши суда на море. И если бы их оказалось недостаточно для охраны нашей страны, то сомнительно, чтобы отсутствие наших лошадей у врагов могло бы спасти нас.
Что»же касается ослабления наших сил вывозом наших лучших лошадей, в которых мы могли бы нуждаться для собственного использования, то это, по-моему, беспочвенное опасение и совершенно ошибочное. Ведь хороший доход, который мы можем получать от свободной продажи этого товара, поощрит каждого искусного фермера стремиться иметь то, что так выгодно, и каждый будет стараться не только увеличить свои стада, но и улучшить породу. Так что мы будем иметь от этого двойную пользу: во-первых, доход от тех лошадей, которых мы будем продавать за границу, сильно увеличит наше богатство, и таким путем скорее, чем всяким другим, на какой способна наша страна с помощью своих собственных продуктов; во-вторых, мы будем иметь больший выбор и большее количество этих полезных и прибыльных животных и для дела и для удовольствия.
[198] Улучшением нашей торговли внутри страны и за границей таким путем, как сказано было выше, благодаря чему вывоз наших товаров будет превышать ввоз из-за границы, мы достигнем очень большого и замечательного преимущества, о котором обычно забывают, а именно:
...выгоды, которую мы получим при возврате наших денег векселями, в чем сейчас мы терпим огромный ущерб, так как в настоящее время, как сказано выше, ввоз превышает вывоз, и потому по необходимости для уравнения баланса мы должны растрачивать наше золото и серебро. Для получения наших денег обратно мы должны давать в обмен гораздо больше настоящей их ценности, так как и здесь, как со всяким товаром, если его мало и вывоз его велик, то товар дорог, а у нас гораздо больше денег вывозится, чем ввозится. Иностранные купцы, зная нашу нужду, используют это к великой нашей невыгоде.
Таким образом оказывается, что наши монеты и слитки вывозятся потому, что это более выгодно, чем оплата товарами при помощи обмена, по указанным выше причинам,...
...а так как наше золото внутри страны ценится меньше, чем за границей, то за последние несколько лет его почти вс¨ вывезли. Законы же, препятствующие этому будут всегда бесплодны, если это выгодно, так как те, кому выгодно так поступать, всегда найдут достаточно способов достигнуть своей цели.
Поэтому я вообще считаю бесполезным вводить законы, препятствующие вывозу монеты и слитков. Во-первых, они не могут воспрепятствовать ничему, если это желают делать, а во-вторых, во многих случаях гораздо выгоднее поступать именно так, потому что в некоторых странах товары выгоднее всего покупать только за звонкую монету. Если же при правильном ведении нашей торговли наш вывоз будет превосходить по ценности наш ввоз, то количество монеты и слитков будет с каждым днем у. нас увеличиваться, так как не будет никакого другого способа уравнять баланс торговли.
Здесь нельзя счесть излишним поговорить о деньгах и монетах, которые так же являются товаром, как и все остальное, и должны рассматриваться главным образом с этой точки зрения.
Во-первых, рассмотрим и исследуем вопрос о том, имеет ли золото по отношению к серебру в Англии такую же ценность, как во Франции, Испании, Голландии и других странах.
Во-вторых, рассмотрим вопрос о пробе золота и серебра в Англии и в других странах.
В-третьих, рассмотрим вопрос о том, имеет ли монета одинаковую цену с текущей стоимостью слитков, за вычетом только стоимости чеканки.
И, наконец, вопрос о том, как поставить нашу монету, чтобы это было наиболее почетно и выгодно для страны.
[199] Во-первых, оказывается, что золото в Англии не имеет такого высокого соотношения к серебру, как во Франции и других странах, почему вывозится все наше золото, но не наше серебро.
Во-вторых, золото и серебро в Англии более высокопробны, чем в других странах, что является скорее убытком, чем выгодой, так как за них в других странах дают не более, как по весу в соответствии с их стандартом, без учета чистоты металла.
В-третьих, наша монета не равна истинной ценности серебра. за вычетом только стоимости чеканки, так как вследствие несовершенства нашего монетного двора монеты одинаковой ценности делаются такими различными, что некоторые шиллинги весят четырнадцать пенсов, а другие не более восьми пенсов. А затем, когда их снова перевешивают и передают золотых дел мастерам, через руки которых проходит большинство наших слитков,, то тяжелые монеты выбираются, а в оборот пускаются только легкие . и малоценные, что является ущербом и злоупотреблением по отношению к государству.
Если же мы будем бороться с этим, то; во-первых, наше золото поднимется в цене по сравнению с серебром, по крайней" мере, на такой же уровень, как во Франции и других странах; если же желательно увеличить стоимость существующих монет, то этого легко будет достигнуть небольшим прибавлением к их ценности.
Во-вторых, проба монетного золота и серебра должна быть такой же, как в других странах Европы, с которыми мы главным образом торгуем, в-третьих, нужно бороться со злоупотреблениями, возникающими из-за несовершенства нашего монетного двора, а именно – с выпуском легких и фальшивых монет, которые с трудом можно отличить от настоящих. Появлению таких монет легко можно воспрепятствовать, если выпускаемые правительством монеты будут отличаться более точной и тонкой чеканкой, чего не трудно достигнуть с помощью штампа.
Как направить работу нашего монетного двора, чтобы воспрепятствовать большинству злоупотреблений и неудобств
Вследствие этого монеты будут не только красивее, но и равномернее по весу, так что их будет труднее обрезывать и подделывать, особенно если будут делать большими и тонкими, что не только придаст им более благородный вид, но и даст возможность легче отличать их от фальшивых по звуку, твердости, весу и цвету. А так как такие монеты будет и трудно и дорого подделывать, то не многие рискнут сделать это006 .
Следующий по порядку вопрос, который мы будем разбирать после вопросов о нашей внешней торговле и внутренней безопасности, это – вопрос о нашем торговом флоте и судоходстве, увеличение и сохранение которых имеют большое отношение к интересам и благополучию нашей страны. Об этом позаботился недавний мнимый парламент своим последним актом о торговле, в котором он благоразумно распорядился, чтобы ни один иностранец не [200] привозил к нам никаких товаров, кроме тех, какие производятся в его стране007 . Таким образом, гамбургские и фламандские судовладельцы, которые разъезжают по всему свету, должны были несколько воздержаться от приезда к нам в таком множестве и со всевозможными иностранными товарами, как они это делали до сих пор, так что нашим собственным судам оставалось мало или вовсе не оставалось дела, тем более что иностранцы привозили все в большом изобилии и по более дешевым ценам, чем мы сами могли бы привезти.
Но некоторые, может быть, стали бы возражать, что для нас, пожалуй, выгодно снабжаться иностранными товарами в таком изобилии и так дешево с помощью иностранных судовладельцев, если мы не можем так же дешево доставлять их на своих собственных судах, потому что мы несем гораздо большие расходы на качество судов, число людей и поддержание нашего торгового флота, чем другие.
Я отвечаю: это правда, что те же самые товары не могут быть привезены на наших собственных судах так же дешево, как могут это сделать другие, и действительно по тем причинам, что наш торговый флот гораздо дороже и лучше снабжен командой, чем всякий другой. Но в то же время это скорее польза, чем ущерб для государства, так как хотя у нас в стране эти товары и будут немного дороже, все же мы покупаем их за границей так же дешево, как и другие, а все то, что другие заработали бы у нас на фрахте, заработает наш собственный народ. А то, что товар будет несколько дороже для покупателя, не является ущербом для государства, так как пользу получает наша же страна. И совсем особую пользу мы будем иметь от увеличения торгового флота, который составит величайшую честь . и безопасность королевства. Поэтому некоторые могут подумать, что не меньшую выгоду мы получим, если запретим другим странам вывозить наши товары на их судах, но сохраним для себя всю выгоду перевозки их на наших собственных судах.
Я отвечаю, что если бы мы так сделали, то мы могли бы ожидать, что другие страны поступили бы точно так же относительно нас, и это принесло бы нам большой ущерб.
Во-первых, мы потеряли бы выгоду, которую мы сейчас имеем, привозя иностранные товары к себе в страну на своих судах. И, кроме того, у нас ухудшится, возможно, сбыт наших товаров, которые, конечно, лучше продаются, когда их покупает большее количество купцов, и при этом, чем дешевле будет им стоить вывоз их, тем дороже смогут они заплатить нам здесь за них. Кроме того, большая часть наших промышленных товаров настолько ценна и так мало места занимает при перевозке, что даже небольшая выгода в цене или небольшое увеличение продажи их скоро вознаградят нас за потерю фрахта на их перевозке. Но если бы гамбургским и фламандским судовладельцам воспретили перевозить на своих судах некоторые из наших наиболее громоздких товаров, как уголь, свинец, железо, квасцы, рыба и т.п., [201] транспорт которых стоит во много раз больше, чем сам товар, – то это, возможно, несколько увеличило бы наше судоходство и не помешало бы продаже этих товаров, без которых другие страны совсем не могут обойтись. При этом нам нечего бояться, что они перестанут покупать у нас эти товары, так как ни голландцы, ни гамбуржцы не имеют этих продуктов, и только, мы одни торгуем ими.
Не мешает также подумать немного и о пользе, которую страна имеет или может получить от иностранных колоний. Я считаю, что никакими иностранными колониями не следует завладевать, кроме колоний в таких странах, которые могут увеличить богатство и торговлю страны либо снабжая нас тем, что мы вынуждены покупать за границей, либо увеличивая количество таких товаров, на которые имеется спрос за границей, что и увеличит наше судоходство и даст доходное занятие нашему населению008 . В других же случаях следует всегда тщательно избегать захвата колоний, особенно если расходы на них 6ольше прибыли, потому что мы не нуждаемся пока в лишней земле, а государь всегда сильнее, если его силы объединены, чем когда они разбросаны в разных местах. Однако, обсуждать здесь в подробностях, какие товары нам больше всего нужны и выгодны и какие страны и климаты больше всего подходят для получения этих товаров, будет слишком скучно.
Остается еще сказать здесь об объединениях купцов в компании, о пользе или вреде чего много спорили, но что иногда трудно определить.
Действительно, многие противятся этому, считая, что свободная торговля гораздо выгоднее в общем, так как эти компании, захватив в свои руки всю торговлю, будут покупать все вывозимые за границу товары по какой они желают низкой, цене, так как никто, кроме них, не сможет покупать эти товары, рабочие же будут страдать и гибнуть. И, с другой стороны, все товары, которые будут привозиться в страну в обмен на наши, эти компании будут продавать по любой неумеренной цене, по какой они пожелают, поскольку все товары будут у них в руках. Так что весь народ будет страдать, а только компании будут обогащаться. Если же торговля была бы свободной, то при большом количестве покупателей на наши собственные товары мы могли бы продавать их по более высокой цене, а то, что привозилось бы в страну в обмен, распределялось бы среди народа по более дешевым ценам.
В основном это правильно, но если разумно посмотреть на вещи, то в целом мы имеем здесь скорее выгоду, чем ущерб, так как точно так же, как компании получают выгоду внутри страны, не меньшую выгоду получают они и за границей, потому что весь товар находится в их руках и они могут взять наивысшую возможную цену, так как никто не сможет продавать дешевле их.
[202] Точно такую же выгоду имеют они при покупке товаров за границей. Таким образом наши товары продаются подороже, а покупаются подешевле, что было бы как раз наоборот при свободной торговле, когда каждый продавал бы дешевле другого, чтобы продать побольше, а также покупал бы за границей по любой цене, чтобы помешать купить другим. При этом очень часто торговля приходит в упадок и гибнет, так как отдельные купцы оказываются слишком слабыми, чтобы поддерживать торговлю; и после всего – компания вывозит товару не меньше, чем отдельные лица, так как они всегда будут продавать столько, сколько торговля требует, причем чем больше они продают, тем больше их прибыль. Так что получается, что компании и продают наши товары с наибольшей пользой, и покупают за границей то, в чем мы нуждаемся, по самым низким ценам. А тот ущерб, который могут получить рабочие или некоторые купцы, полностью компенсируется чистой пользой, которую имеет государство, членами которого они являются так же, как и остальные. Но если их частные доходы будут уж слишком велики, их можно несколько умерить, допуская свободный доступ в компанию на умеренных условиях009 .
В заключение коснемся вопроса о ссудном капитале. Деньги являются жизнью и сердцем торговли. Некоторые считают, что чем выше денежный процент, тем большую пользу получает государство, потому что иностранцы, видя, что они могут с большей пользой применить свои деньги здесь, чем где-нибудь в другом месте, будут присылать их сюда, и таким образом в нашей стране будет больше денег.
Конечно, я был бы того же мнения, если бы все деньги, которые были бы привезены сюда, были потом конфискованы в пользу государства. Если же будет иначе, то нельзя отрицать того, что чем выше процент, тем больше пользы для собственника денег и тем больше потери для должника010 . Так что через несколько лет мы увидим, что мы очень мало разбогатели, потому что когда капитал будет снова увезен, то нам останется лишь немного денег: все наши деньги перейдут к иностранцам – собственникам капитала – в виде процента. Действительное же благо для государства заключается в том, чтобы свести процент на такую же низкую ступень или даже ниже, чем в соседних странах, потому что тогда иностранцы не будут иметь выгоды от нас посредством роста, но скорее мы от них. Чистая прибыль, которую мы имеем от своего собственного капитала, а не то, что мы должны другим, делает страну богатой.
Много вопросов можно было бы еще обсуждать здесь, и даже те, которых мы коснулись, могли бы получить более точное и обширное освещение, но я здесь привел лишь самое существенное из того, что я мог припомнить, и наиболее способствующее, по моему мнению, улучшению и процветанию страны и, следовательно, моей настоящей цели. Я удовлетворюсь этой статьей в надежде, что такая важная тема возбудит у другого, более искусного и знающего писателя, желание более широко ее обсудить.