[A True Discovery of the
Decay of Trade and Decrease of Money with the Remedies Thereof (1622).
В кн. Меркантилизм / Под ред. и со вступительной статьей И. С. Плотникова. –
Л.: ОГИЗ, СОЦЭКГИЗ, Ленинградское отделение, 1953. С. 141–151.]
[142] Настоящий памфлет представляет, как видно из него, докладную записку, поданную королю Якову I автором, очевидно суконщиком, как можно видеть из текста. Он интересен во многих отношениях и в свое время не был опубликован в печати. Во-первых, совершенно отчетливо выступает в нем борьба между суконщиками-производителями и монополистами по продаже сукна вне Англии – Компанией Странствующих Купцов (Merchants Adventurers). Во-вторых, ясно виден капиталистический характер суконной мануфактуры. Автор говорит о сотнях маленьких людей, зависящих от среднего суконщика. В некоторых отношениях автор стоит на позиции монетарной системы. Это видно из того, что он защищает статут об «истрачении», запрещавший иностранным купцам вывозить из Англии вырученные от продажи ввезенных товаров деньги. С другой стороны, в духе меркантилизма он выступает против вывоза шерсти. В отличие от собственно меркантилистов, идеологов торговых монополий, автор ставит на первое место покровительство промышленности. При этом он высказывает ту мысль, что наибольшая часть цены сукна – продукт человеческого труда. Памфлет этот в подлиннике впервые напечатан в сборнике, посвященном Георгу Вайцу, «Historische Aufsatze», и снабжен предисловием Эмануила Лезера.
Чтобы сделать это рассуждение проще и понятнее, его необходимо разбить на четыре части.
В первой части будет показано, что создание цветущей и богатой торговли достигается главным образом тем, что подданных заставляют постоянно перерабатывать сырье отечественного происхождения.
Во второй части будет разъяснено, как продукты мануфактур этой страны могут регулярно продаваться на наиболее выгодных условиях либо внутри страны, либо за границей, либо тут и там одновременно.
В третьей части мы сочли подходящим изложить направление политики, которое проводилось королем Эдуардом III, разумным и мудрым монархом, который, живя большей частью за границей (вследствие постоянных войн во Франции) и наблюдая, как другие страны процветают вследствие доброго и мудрого управления, имел полную возможность лечить неурядицы своего королевства.
Наконец, в последней части будут показаны большой ежегодный доход и благополучие, которые будут возрастать у его величества вместе с великой любовью к нему его подданных, если его величество удостоит последовать примеру своих благородных предшественников.
Для этого необходимо привлечь подданных к переработке сырых материалов этого королевства, позаботиться о том, чтобы продукты их труда могли быть проданы, чтобы деньги, вырученные от продажи иностранных товаров, привезенных в королевство, были употреблены на покупку отечественных товаров001, что и будет главным способом добиться выгодного торгового баланса, как это будет изложено.
1. Если сырые материалы этого королевства будут обрабатываться руками своего же народа, то королевство станет богатым и счастливым.
В превращении сырых материалов в промышленные изделия заключается такое огромное богатство и устойчивое накопление денежных средств, что это не поддается изображению. За шерсть, не стоящую больше двух шиллингов, можно, если ее превратить в сукно, получить 20, 30 и 40 шиллингов.
[144] То же можно сказать про лен, превращенный в батист, также и шелк-сырец. Полученное таким путем богатство превосходит золото, добытое из рудников. Оно помогло Нидерландам002 вести их войны, несмотря на невероятные расходы, блестяще вести свои дела, благодаря лени и бездеятельности других наций, не знающих ремесел и носящих главным образом ткани, выработанные голландцами. Это и было главной причиной большого количества денег в Нидерландах и низкого уровня богатства в других странах.
В дальнейшем, если его величество запретит вывоз своего сырья, Нидерланды должны будут постоянно покупать у нас промышленные изделия, так как их земля (почва) производит очень мало или почти что ничего. И какое это невежество – продавать такие товары, которые сравнительно с продуктами мануфактур являются в отношении прибыли лишь бледной тенью их, Ведь 10 фунтов шерсти, перерабатываемой в промышленные изделия, дают работу большему числу людей, чем 300 фунтов стерлингов в виде шерсти на спинах овец, а прибыль от них одинакова.
Это и было причиной большого спроса на нашу шерсть, которая в прошлые времена покупалась на наличные деньги и приносила пошлин королю, из расчета 10 шиллингов за мешок (364 фунта), почти что 70 тысяч фунтов стерлингов в год, а позже – по 50 шиллингов за мешок – 250 тысяч фунтов стерлингов в год. Тем не менее наша страна была бедна, подвергалась различным волнениям, бунтам и восстаниям подданных, происходившим частью от недостатка работы в виду слабого использования английской промышленностью отечественного сырья, частью же от ввоза иностранных товаров. Эти товары далеко превосходили по цене стоимость ранее вывезенных материалов, выкачивали деньги, и вследствие потребления этих товаров на местных жителей перекладывались все налоги, ранее уплаченные за вывезенную шерсть.
Та же практика в настоящее время повергает страну в нищету ввозом иностранных материй, которые не могли бы быть сделаны без помощи нашей шерсти, в чем и заключается великая тайна получения прибыли, помимо обеспечения работой большего числа рабочих, чем при выработке простых сукон.
Для устранения этого должен быть строго воспрещен вывоз шерсти, овечьих шкур с шерстью и корнваллийского волоса не только из Англии, но и из Шотландии, за исключением вывоза в Англию, все равно, побуждает ли вывозить нашу шерсть ее хорошее качество или дешевизна; в первом случае нашему сукну будет обеспечен лучший сбыт, во втором случае это позволит нам продавать его дешевле, чем иностранцам, за границей.
Для того чтобы сохранить за собой возможность переработки 10 фунтов шерсти, было бы выгоднее уничтожить 100 фунтов шерсти или прекратить ее прирост, чем дозволить вывезти за границу 5 фунтов. Вывоз шерсти мешает продаже отечественного сукна за границей л тем самым ввозу денег, уменьшает рост числа [145] кораблей, население королевства, мешает сбыту торговцев и лавочников, из чего возникает богатство и величие государства.
То же можно сказать о таких материалах, как сукновальная глина, без которой иностранцы не могут вырабатывать хорошее сукно и запрет вывоза которой будет содействовать большему развитию мануфактур внутри страны.
Чтобы наши сукна легче продавались, а наши подданные имели изо дня в день работу, необходимо применить следующие меры: когда иностранцы или получившие право гражданства чужеземцы ввозят сюда товары, их следует принуждать на вырученные деньги закупать местные товары, не согласно с нормами таможенной книги003, но сообразно с количеством денег, действительно вырученных за продажу своих товаров, с тем лишь различием, чтобы за мануфактуру не вывозить сырых материалов, но получать за мануфактуру – мануфактуру, что было бы своего. рода эквивалентом в торговле.
Для того чтобы достигнуть такого результата, нужно было бы назначить комиссию из избранных лиц, занимающих определенное положение, для наблюдения за честным исполнением этих правил, и это имело бы очень большое значение как для службы его величества, так и для блага государства, приводя торговлю к должному балансу.
Нужно, чтобы за свои льняные материи иностранцы брали наши шерстяные, но нельзя позволить им на штуку английского сукна ценою в 20 фунтов, считая все расходы, выменивать материю, не превышающую по цене 5 фунтов, и тем обесценивать наши отечественные товары по сравнению с иностранными. Только та торговля выгодна, которая снабжает нас полезными и необходимыми вещами, как например деньгами и таким сырьем и материалами, которые содействовали бы росту нашей промышленности, как например шелк-сырец, лен и т. п. А та торговля губительна и невыгодна, которая не только выкачивает от нас деньги, но и мешает их притоку, ввозя только деликатесы и предметы роскоши: пряности, вина, фрукты и т. п., не дающие работу народу; шерстяная мануфактура, ценностью в 3000 фунтов стерлингов, займет больше народу, чем пряности и другие подобные товары, ценностью на 300 000 фунтов стерлингов, ведь они в той стране, из которой вывозятся, никогда не стоят, при покупке из первых рук, дороже 10 000 фунтов стерлингов. Мануфактура в таких странах, как Нидерланды, окружена особой заботой и покровительством государства для лучшего содействия ее развитию и поощрения подданных. Они позволяют вывозить изделия, совершенно не обременяя их налогом и пошлинами.
2. Сукна и другие промышленные изделия в этом государстве могут быть проданы на лучших условиях за границей.
В предыдущей части была указана необходимость запрещения вывоза шерсти, кож с шерстью и корнваллийского волоса из Англии, а также шерсти и шкур с шерстью из Шотландии и Ирландии, как главное средство для развития мануфактур в Англии и [146] для того, чтобы предотвратить снабжение других наций нашими сырыми материалами.
Но поскольку этого одного для достижения намеченной цели оказывается недостаточно, необходимо не забывать, что имеются и другие помехи и препятствия, мешающие сбыту нашего сукна. Эти препятствия мы вкратце изложим.
Прежде всего налоги и недавно введенная пошлина, наложенная на сукно сверх старой пошлины в 6 шиллингов 8 пенсов за штуку, всеми считаются одной из главных причин плохого сбыта сукна. Отмена ее, поэтому, чрезвычайно увеличила бы продажу сукна за границей, позволяя нашим купцам продавать его дешевле, чем иностранным купцам.
Во-вторых, те налоги и сборы, которые налагают на вывозимое ими сукно Merchants Adventurers («странствующие купцы»)004, являются не только причиной увеличения цены, но также и поводом к тому, чтобы снижать цену суконщикам, отнимая у них интерес продолжать свою деятельность.
В целях изменения этого было бы очень хорошим мероприятием запрещение «странствующим купцам» самовольно налагать сборы и пошлины на сукно, без разрешения лордов из Тайного Совета, не считаясь при этом с содержанием жалованных им грамот.
В-третьих, за границей, где живут «странствующие купцы», иностранцы для поощрения и содействия продаже своего отечественного сукна взимают с каждого куска нашего сукна пошлину в 40 шиллингов, обременяя тем самым его сбыт непосильной тяжестью и давая тем возможность своим купцам продавать сукно дешевле нашего.
В-четвертых, почтительнейше выражаем наше пожелание, чтобы для более свободной продажи сукна были отменены все налоги и ничего не взыскивалось бы с сукна, кроме прежней пошлины в 6 шиллингов 8 пенсов.
Годовая потеря от этого может быть самым несомненным и широким образом возмещена его величеству вместе с любовью к нему его подданных, как мы это покажем более ясно в последнем отделе этого трактата.
В-пятых, когда сукно будет освобождено и очищено от всех пошлин и налогов, тогда уже «странствующие купцы» не будут иметь повода сбивать цену суконщика, но будут согласны платить им сходную цену, то и иностранцы начнут тоже брать сукно у купцов, так как последние смогут его доставить по более сходной и низкой цене, чем они в состоянии сделать это теперь.
Это и будет главным побудительным мотивом, который в прежние времена позволял регулярно продавать наше сукно без затруднений.
В-шестых, в случае, если «странствующий купец», после того как налоги будут отменены, не примет сукно от торговца, вопреки действительному смыслу первоначального установления этой компании, тогда, если его величеству будет угодно развить [147] торговлю сукном в широких размерах, нужно дать разрешение всем английским купцам покупать и вывозить его, не считаясь с привилегиями «странствующих купцов».
Это несомненно повлечет за собой очень обширную и свободную торговлю без каких-либо затруднений, подобно имеющимся теперь, из-за боязни, как бы его величество не дал бы подобную свободу торговли – покупать и вывозить без каких-либо ограничений – иностранным купцам, как это делали некоторые предки его величества в ответ на подобные же жалобы, как мы покажем в ближайшей части.
В-седьмых, если указанные два способа не приведут к цели в деле продажи сукна, то его величество соблаговолит дать понять голландцам, что он откажется от складочного места в Дельфте005 и нападет на них за то, что они тормозят продажу английского сукна путем установления пошлины в 40 шиллингов со штуки. Они скорее, чем допустить наш отказ от складочного места в Дельфте, которое приносит им такой значительный доход вследствие большого стечения туда торговцев, охотно согласятся покупать наше сукно в обмен на свои промышленные изделия, ничуть этим не смущаясь. Ведь эта торговля очень выгодна для них, и она очень обогатит его величество и его подданных, если его величество склонится к другому решению относительно выбора складочного места для торговли сукном.
3. Примеры и наблюдения (как при короле Эдуарде III, так и при других королях этого королевства), касающиеся производства сукна в королевстве и его продажи с большим притоком денежных средств.
Король Эдуард III нуждался в больших денежных средствах для покрытия своих военных расходов и не имел другого средства привлечь деньги в свое королевство, как путем широкого вывоза шерсти. Но ему в этом препятствовали «купцы складочного места»006 в интересах их личного обогащения. Для устранения этого он должен был ликвидировать складочные места как в Англии, так и за границей, сделав торговлю свободной для всех купцов, как иностранных, так и других, несмотря ни на какие уставы или привилегии, и этим самым чрезвычайно увеличил вывоз шерсти и других английских товаров. Однако все же королевство оставалось бедным, вследствие бесконечного ввоза промышленных изделий, значительно превосходивших стоимость всех вывозимых товаров. Тогда, чтобы увеличить богатство и население страны, этот король попытался создать мануфактуры, принимая во внимание печальные последствия лености. Несмотря на большие доходы, получаемые им от пошлин и налогов на шерсть, в 11-м году своего царствования он запретил вывоз шерсти, под страхом лишения жизни или членов тела; хотя народ и не знал, как изготовлять сукно, но несмотря на это, вследствие запрещения вывоза шерсти, труд и мануфактуры за границей сократились и пришли в упадок. Тогда его величество объявил иммунитет и привилегию всем иностранцам-суконщикам, которые тогда стали стекаться [148] в большом числе, так как иначе не могли найти себе средств к существованию.
Для того чтобы лучше поощрять их и выразить свою заботу о них, он снабжал их средствами к жизни и деньгами из казначейства для организации этого промысла и повелел всем своим подданным для увеличения потребления сукна носить только отечественное сукно.
Таковы были единственные в своем роде заботы для получения сукна отечественного производства, которое до его царствования никогда не производилось. Это привело к увеличению его доходов и благосостоянию его подданных. Такая же политика практикуется (принося нам громадный вред) в Нидерландах.
На 18-м году его царствования по настоянию палаты общин был отменен прежний закон, который оказался очень вредным, так как допускал (с некоторыми ограничениями) свободу торговли как для иностранцев, так и для местных жителей и свободу провоза всех товаров по морю, а за это ему платили (уступали) две пятнадцатых частные купцы и две десятых города и местечки, вследствие чего промышленность и торговля увеличились. На 27-м году его царствования, чтобы усилить приток денег в свою страну, он снова издал закон о свободе торговли – как оптовой, так и розничной, как для иностранцев, так и для уроженцев страны, во всех местах королевства, не считаясь ни с какими хартиями или привилегиями.
И так как в ином случае складочные места не могли бы приносить надлежащие доходы, он запретил скупать товары, барышничать, отменил законы, изданные в 9-м году его царствования об установлении цен на сукно, отменил конфискации для тех купцов, которые отошли от дела.
За это, в знак примирения, они предоставили ему новые подати на сукно, помимо его прочих податей, отменили все патенты, как вредящие общему благу, предписали законом виды этих пошлин по отношению к иностранцам и лицам, получившим право гражданства, и уничтожили все находящиеся за морем складочные места, как вредные по причине далекого расстояния.
В 31-м году его царствования, для общего благополучия государства, как чужестранцы и получившие право гражданства, так и другие лица могли свободно торговать дома и за границей, а для охраны нашей домашней торговли.и для покровительства мануфактуре он установил пошлины: на мешок шерсти 50 шиллингов и на 30 овечьих шкур – 50 шиллингов.
В 37-м году его царствования складочное место было перенесено в Кале007.
В 43-м году его царствования складочные места были опять перенесены в Англию, для увеличения торговли было предоставлено право свободной торговли для всех – как для иностранцев, так и других.
А в 45-м году его царствования было постановлено, что купцы не имеют права без разрешения парламента устанавливать [149] какие-нибудь налоги на шерсть или другие товары складочного места.
Во втором году царствования Ричарда II, в ответ на жалобы на перерывы торговли, король, рассчитывая получить выгоду от свободного приезда купцов, постановил, что все могут свободно приезжать, не считаясь ни с какими привилегиями.
В 7-м году царствования Эдуарда IV в ответ на жалобу об упадке торговли, разоряющей суконщиков вследствие неправильных действий компании лондонских торговцев сукном, препятствующей суконщикам продавать товары купцам-иностранцам, принуждающей их продавать сукно только лондонским купцам, к бесконечному ущербу для общего благополучия, было издано постановление всем свободно торговать, не взирая ни на какие льготы и привилегии.
А в 9-м году его царствования» в силу увеличения количества шерстяных товаров, для содействия их продаже за границей, было приказано, чтобы всякого рода дешевые сукна были освобождены от каких бы то ни было пошлин, иностранцам было предписано, чтобы все полученные деньги употребляли на покупку товаров этой страны для вывоза их за границу.
Генрих VII дал полную свободу торговле, борясь с практикой «странствующих купцов», которые нарушили свободу торговли, налагали штраф в 40 шиллингов на каждого англичанина, торговавшего сукном, почему они сами устранялись от участия в торговле, чем подрывался промысел суконщиков и что приводило к сокращению королевских пошлин и к уменьшению флота.
Генрих VIII, чтобы помешать вывозу шерсти, не только запретил его, для содействия мануфактурам, но и определил число овец, которое каждый должен держать, привлекал подданных к посеву льна и конопли, чтобы делать полотно и веревки, запретил ввоз Дугласа и локрэма (грубого холста), если только они не будут обмениваться на шерстяные материи.
Королева Мария с целью увеличения торговли сукном назначила 6 шиллингов 8 пенсов пошлины на кусок, приравняв этим пошлину, на сукно к пошлине, уплачиваемой в те времена на шерсть.
Bo-времена королевы Елизаветы, когда складочное место было в Антверпене, там ежегодно продавалось свыше 100 000 кусков сукна, но теперь, вследствие недавно введенных пошлин, которыми сближены сукно и перевозка наших материалов, и злоупотреблений в частных интересах Компании Странствующих Купцов, эта главная и важнейшая отрасль промышленности королевства доведена до крайнего упадка и разорения, так что теперь в год продается не больше 40 000 кусков сукна, что составляет только третью часть того, что продавалось прежде. Это понизило доходы его величества и разоряет его подданных. Несмотря на это, если его величеству будет угодно дать ход выше предложенным мерам, суконная промышленность снова расцветет и будет так же богата, как была ранее, что будет большой честью и доходной статьей для [150] его величества и невыразимым благополучием для его подданных, как я подробно выясняю в следующей части.
4. Громадное увеличение ежегодных доходов, которые получает его величество, вместе с любовью его подданных, вследствие забот о мануфактурах внутри королевства и особенно о старинной суконной промышленности.
В трех предыдущих частях было по преимуществу указано, что было бы со стороны его величества полезным и необходимым пожаловать для блага подданных, чтобы сделать государство богатым и цветущим; в этой же части мы разберем, как потери его величества могут быть возмещены с прибылью, согласно смиренным чаяниям и желаниям его подданных.
Если производитель сукна не будет окружен вниманием в его производстве, то дворянин не сможет продать шерсти, фермер и земледелец никогда не, сможет благоденствовать и платить свою ренту, купец не сможет вести в значительных размерах заграничную торговлю, не говоря уже о тысячах менее имущих лиц, как например ткачи, каменщики, валяльщики сукна, шерстобиты, чесальщики, красильщики и различные другие рабочие, которые не имеют других средств в существованию, кроме своей работы на суконщика008 ; последний является жизненным центром и краеугольным камнем всей торговли и промышленности внутри королевства, под чьим покровительством они существуют и получают средства к пропитанию.
Ведь если суконщик не сможет регулярно продавать сукна и других шерстяных материй, тогда не будет денег ни у дворянина, ни у земледельца, и бесконечное количество мужчин, женщин и детей будет погибать вследствие отсутствия пищи.
В наши дни это выступает с особенной очевидностью: ведь вследствие малых размеров производства и продажи сукна и шерстяных товаров шерсть в течение этих трех лет упала в цене вдвое, земля упала в цене на одну треть, фермеры отказываются от аренды, и нет ни одного дворянина, который бы не жаловался, по большей части, на упадок ренты, которая, по-видимому, будет понижаться все больше и больше, пока быстро не будут приняты меры, чтобы суконщик имел возможность продавать свои материи выгоднее, чем он это делает, так как он является большим колесом в часах, ходом которого приводятся в движение все другие меньшие колеса.
Суконщики возлагают большую вину на «странствующих купцов»009 за их неповоротливую и медленную продажу сукна..«Странствующие купцы» пытаются снять с себя вину: то они говорят суконщикам, что королевские налоги являются причиной того, что они не могут покупать сукно, не будучи в состоянии продать его без убытка; другие уверяют, что Германия или другие заморские страны, куда вывозят сукно, так переполнены английским сукном, что не будут нуждаться в его покупке в течение двух или трех лет; то заставляют суконщиков ждать себя в Лондоне целыми неделями, стесняя их в выборе места и времени, к не [151] выносимому огорчению и тяжести. Все они стремятся сбить цену на сукна и заставить суконщика нести все виды налогов и расходов прежде чем он, наконец, получит за свое сукно деньги, без которых, хотя бы это причиняло ему убытки, он не может возвратиться, так много бедного народа зависит от него. Ему приходится эти деньги раздавать им, так как каждый обыкновенный суконщик дает работу многим сотням бедняков010.
Если бы суконщик был освобожден от гнета перевозок и торговой монополии «странствующих купцов», что легко можно было бы осуществить, держа наши сырые материалы внутри страны и побуждая иностранцев применять все вырученные деньги на покупку местных товаров, а также должным соблюдением хороших и полезных правил, ранее установленных для надлежащего изготовления сукна, – то суконщик охотно согласился бы платить налог за каждый кусок сукна в 6 шиллингов и 8 пенсов, согласно старой пошлине на вывозимое сукно.
Положим, что его величество потеряет 20000 фунтов стерлингов в год (отменой «скрытой» пошлины и других налогов). Вместо этого его величество будет получать, помимо укрепления государства вследствие роста торговли, 100000 фунтов стерлингов и больше. Это было бы подходящим и необходимым мероприятием, совмещающим выгоды его величества с общим благосостоянием, соперничающим с прежними мероприятиями его собственных царственных предков и с другими странами, как Испания, Франция, Италия, Нидерланды и т. п. :
Если будет признано, что.мною упущено объяснение пути, как эти деньги могут быть получены, то пусть знают, что это отложено до того, как станет известно, что благоволение его величества будет им уделено любящим и преданным долгу лицам, которые для блага его величества и его страны изложили это выгодное средство и в настоящее время покорно умоляют его величество соблаговолить прочесть и сохранить в тайне этот трактат.