[Antonio Serra (Calabrese
di Cosenza). Breve trattato delle cause che possono far abbondare li regni d'oro
e d'argento dove non sono miniere (1613).
В кн. Меркантилизм / Под ред. и со вступительной статьей И. С. Плотникова. –
Л.: ОГИЗ, СОЦЭКГИЗ, Ленинградское отделение, 1953. С. 89–108]
[90] Мы начинаем сборник трактатом Антонио Серра – этим первым произведением, в котором излагаются основные положения меркантилизма. «Краткий трактат» Серра направлен против Сантиса, который защищал положение, что недостаток денег в Неаполе обусловлен низким курсом иностранной валюты. Это был один из излюбленных доводов сторонников системы денежного баланса. В- Англии, например, специально этому вопросу посвящена полемика между Меляйнсом и Миссельденом в начале двадцатых годов XVII века. Меляйнс занимает в этом споре позицию Сантиса, а Миссельден защищает ту же позицию, что и Серра.
Суть спора заключалась в следующем. Сторонники системы денежного баланса утверждали, что повышение курса иностранной валюты и понижение курса национальной валюты соответственно должны привести к приливу иностранных денег в страну. Деньги идут туда, где они ценятся выше всего. Отсюда делали вывод, что государство обладает мощными средствами для привлечения иностранных денег. Для этого достаточно установить законом более высокий курс иностранной валюты. Трудность заключалась лишь в том, что каждое государство могло применить то же средство.
Эта мысль – целиком в духе системы денежного баланса, которая пыталась непосредственно влиять на движение денег различными средствами: понижением курса национальной валюты, «повышением» денег, запрещением вывоза их. Меркантилисты же защищали ту мысль, что единственным средством увеличить приток золота в страну является благоприятный торговый баланс. Отсюда они делали вывод о необходимости регламентации движения товаров, а не денег. В этом духе именно написан памфлет Серра, первую часть которого мы печатаем здесь. Серра выступает в духе меркантилизма против запрещения вывоза денег я попыток регулировать курс валюты. Этому посвящено содержание второй и третьей частей его трактата.
О жизни автора мы не знаем ничего, кроме того, что он сам упоминает в своем трактате. Последний написан им в неаполитанской тюрьме, где он сидел, как кажется, по обвинению в изготовлении фальшивой монеты одновременно с знаменитым итальянским утопистом Кампанеллой. Памфлет появился в 1613 г. и не привлек вначале к себе внимания. Лишь позже он был оценен по заслугам.
[91] Насколько важно для государства иметь в изобилии золото серебро как для народов, так и для государей, какие это дает выгоды и насколько это является мощным средством, предотвращающим многие преступления, хотя некоторые в силу своих капризов хотели бы противоположного, – обо всем этом я не счел нужным говорить; точно также – и о том, какой ущерб причиняет бедность, так как мне кажется, что это каждый понимает, если и не отчетливо, то, по крайней мере, смутно. Считая поэтому это положение доказанным, я буду рассматривать средства, которые могут привести к изобилию драгоценных металлов. Эти средства распадаются на два рода: естественные и искусственные. Естественным средством можно считать только тот случай, когда в государстве имеются золотые и серебряные рудники. В этом случае государь должен действовать иначе, чем в том случае. если бы их не было. Об этом я не стану говорить, поскольку этот случай не имеет места ни в нашем государстве, ни во всей Италии. в которой нет никаких рудников драгоценных металлов, за исключением Савареца в великом княжестве Тосканском. Следовательно, речь будет идти лишь об искусственных средствах, которые можно применить преимущественно в нашем королевстве и во всей Италии. При сравнении как сходных, так и противоположных вещей в одних и тех же обстоятельствах легче будет вскрыть. истину.
Искусственные средства подразделяются на специфические н обычные. Специфические средства – это те, которые присущи определенному государству и не встречаются или не могут встречаться [92] в других государствах. Специфические средства, которые могут доставить государству изобилие золота и серебра, сводятся преимущественно к двум: во-первых – это избыток продуктов сельского хозяйства, производимых в стране, над количеством, необходимым для удовлетворения потребностей самой страны; если эти товары вывозятся в страны, где их не хватает, дли если приезжают за ними из этих стран, или из других мест, то необходимо оплачивать их золотом и серебром.
Мы называем это средство специфическим потому, что не всякое государство, может иметь избыток сельскохозяйственных продуктов; такой избыток, как известно, существует в нашем государстве в большей степени, чем в какой-либо другой части Италии.
Другим специфическим средством является местоположение государства в отношении других государств и частей света. Это местоположение может быть важнейшим условием и даже причиной большой торговли государства как с другими частями света, так и внутри самой страны и является тем самым причиной изобилия золота и серебра. Это средство должно рассматриваться как одно из специфических средств. Мы будем говорить о нем, когда будем рассматривать обычные средства торговли. На первом месте в этом отношении стоит Венеция не только в Италии, но даже вообще в Европе и Азии, тогда как, напротив, наше государство больше всякого другого лишено этого средства, как об этом подробнее будет сказано в надлежащем месте.
Обычные средства делятся на четыре главные группы, а именно: количество ремесел, характер населения, размеры торговли и политика правителей. Мы называем их обычными средствами .потому, что они могут иметь место во всякой стране. Действуя в каком-нибудь месте даже в том случае, если бы страна не рождала даже никаких сельскохозяйственных продуктов сверх собственного потребления, но нуждалась бы в снабжении ими извне, эти средства могли бы создать в ней изобилие драгоценных металлов и при отсутствии рудников.
Многочисленные и различные ремесла доставят государству или городу в изобилии деньги, если они производят необходимые средства существования, предметы комфорта и роскоши в таких размерах, которые превышают потребности страны. Эго средство не только должно быть поставлено во главе общих средств, но во многих отношениях должно предпочитаться перед специфическим средством избытка сельскохозяйственных продуктов -вследствие его большей надежности. Ведь более уверенным -является барыш, когда он получается от занятия тем или иным ремеслом, чем доход крестьянина или других лиц, обрабатывающих [93] землю или производящих продукты сельского хозяйства. Доход последних зависит не только от труда человека, но и от климатических условий и погоды. Земли нуждаются в различных атмосферных условиях, в одних случаях они требуют дождя, в других – солнца. Если нет необходимых условий или наступает непогода, то труд не только не приносит никакой выгоды, но зачастую люди теряют вместо того, чтобы выиграть. Напротив, в ремесле выигрыш всегда надежен.
Во-вторых, в ремеслах продукция может умножаться и соответственно увеличиваться барыш, что невозможно в сельском хозяйстве, поскольку его продукция не может по желанию умножаться. Так, например, если на определенной площади можно посеять 100 мер пшеницы, то никто на этой площади не сможет посеять 150 мер. В промышленности же дело обстоит как раз наоборот. Ее продукция может быть не только удвоена, но даже возрасти сторицей и с пропорционально меньшими издержками. В-третьих, вывоз промышленных изделий более надежен, чем вывоз сельскохозяйственных продуктов; следовательно и барыш обеспеченнее. Вывоз их более надежен уже потому, что, как очевидно, сельскохозяйственные продукты могут с трудом быть предохранены от порчи. Отсюда видно, как их опасно вывозить в отдаленную страну. Если от них нельзя отделаться сейчас же и их необходимо сохранять продолжительное время, то неизбежна опасность порчи. Совсем иначе дело обстоит в промышленности, продукты которой очень легко сохраняются не только в течение короткого, но и весьма продолжительного времени и по этой причине могут с удобством вывозиться в любую отдаленнейшую страну. Искусство мореплавания в настоящее время так усовершенствовалось, что только в этом отношении современные народы превзошли древних. Они ведут торговлю не только между Западом и Востоком, Югом и Севером, но даже между одним и другим полушариями, причем товары легко перевозятся из одного в другое. Кто же не согласится с тем, что по этой причине более надежен вывоз промышленных изделий, чем сельскохозяйственных продуктов, а следовательно, и получение барыша от торговли промышленными изделиями. В-четвертых (и в-последних), чаще всего гораздо больше выручают от- продажи промышленных изделий, как это можно видеть в отношении шерстяной промышленности, особенно тонких сукон, в промышленности полотняной и шелковой, в производстве оружия, картин, статуй, гравюр, во всех отраслях, относящихся к колониальным товарам, и в бесчисленном количестве других отраслей, перечислять которые излишне. В каждой отрасли промышленности изобилие ее продуктов должно быть предпочитаемо по сравнению с избытком продуктов «сельского хозяйства. Если эти отрасли промышленности достигают совершенства в каком-нибудь городе или государстве, то они являются одной из могущественнейших причин изобилия в государстве золота и серебра, в значительно большей мере, чем избыток продуктов сельского хозяйства.
[94] В Италии занимает первое место и достигает наибольшее совершенства в этом отношении город Венеция, где ремесленниками производится множество товаров, от продажи которых поступают, как известно, деньги.
Напротив, город Неаполь окажется позади, так как он далее от совершенства в этом отношении: там не только отсутствуют все или большая часть ремесел, но и те, что в нем имеются за исключением производства шелка, распространены недостаточно для вывоза за границу их изделий, что необходимо для привлечения денег. Более того, их производство даже недостаточно для Неаполя и королевства в такой мере, чтобы не приходилось оплачивать иностранную промышленность. Это будет доказано путем сравнения Неаполя с Венецией в отношении изобилии денег.
На втором месте мы перейдем к средствам, находящимся связи с характером населения. Мы будем считать, что такое средство существует в каком-нибудь королевстве или городе, если жители этой страны по своей природе трудолюбивы и изобретательны, так что торгуют не только у себя в стране, но и с другими странами, и ищут, где и каким способом они могли бы применить свой труд. Благодаря их труду город несомненно будет иметь в изобилии золото и серебро, так как они будут извлекать деньги из промышленной деятельности не только в своей стране, но из других стран. Это средство занимает первое место скорее качестве специфической причины изобилия денег в государстве или городе, чем в качестве обычной причины. В этом отношении первым городом в Италии является Генуя, где это средство достигает наибольшего совершенства, вследствие чего там такое обилие денег, как ни в каком другом итальянском городе; на втором месте стоит Флоренция, а затем Венеция. Хотя торговля Венеции превышает торговлю всех других итальянских городов, вместе взятых, но в рассматриваемом нами отношении она занимает лишь третье место. С другой стороны, Неаполь вместе со своим королевством является тем городом, где мы не находим этого средства: жители страны так ленивы, что не торгуют за пределами своей страны, – не только с другими странами Европы, например с Испанией, Францией, Германией и пр., но даже в самой Италии с другими провинциями. Они не производят также достаточно промышленных изделий для самой страны. Поэтому в страну приезжают иностранцы из других итальянских провинций, главным образом для занятия ремеслом, как генуэзцы, флорентийцы, жители Бергама, венецианцы и другие. Несмотря на то, что жители Неаполя видят, как иностранцы, занимаясь промышленной деятельностью в их стране, обогащаются, – они не подражают им и не следуют их примеру, т. е. не работают у [95] себя дома. В этом отношении они прямо противоположны генуэзцам, которые не довольствуются той деятельностью, какая может выполняться в их провинции или даже в Италии, не жалеют трудов и не боятся опасностей, путешествуя с этой целью по всем странам Европы и других частей света, вплоть до Новой Индии, если могут получить разрешение на въезд туда от его католического величества. По следствиям этого можно судить о том, насколько важно средство, связанное с характером населения, так как генуэзцы, несмотря на то, что их страна совершенно бесплодна, имеют множество денег, тогда как неаполитанцы при всем плодородии их страны бедны.
На третьем месте стоит средство, заключающееся в значительной торговле, самым могущественным условием и отчасти причиной которой является местоположение, т. е. средство, которое мы упоминали в главе о специфических средствах. Торговля доставит стране в изобилии деньги, если она ведется иностранными товарами в большей степени, чем отечественными. В самом деле, торговля, которая ведется путем вывоза избытка собственных товаров, не может быть значительной. К тому же в этом случае обилие денег должно приписываться не самой торговле, а избытку отечественных товаров. Если же происходит ввоз иностранных товаров для удовлетворения потребностей страны, то торговля ими не только не дает стране изобилия денег, но, напротив, приведет к ее обнищанию. Отсюда мы можем сделать заключение, что значительная торговля лишь в том случае вызовет изобилие денег в стране, если она ведется товарами, приобретаемыми в одних странах, для вывоза их в {другие страны, а не в нее, что привело бы к противоположному следствию. Как уже было сказано, самым важным условием и причиной такой торговли является местоположение. Что там, где происходит значительная торговля, необходимо должно быть изобилие денег, не приходится доказывать, поскольку торговля без денег не может происходить и только ради них ведется.
Как уже было сказано в предыдущей главе, город Венеция занимает первое место не только в Италии, но и во всей Европе в смысле местоположения. Из опыта видно, что все товары, которые прибывают из Азии в Европу, проходят через Венецию и оттуда распределяются по другим местам; точно также все товары, которые направляются из Европы в Азию, одинаково проходят через Венецию. Вследствие этого там имеет место величайшая торговля, поскольку из нее товары направляются в столько различных мест. И это обусловлено не только удобством местоположения на пути из Азии в Европу и наоборот, но и в самой Италии, поскольку большинство итальянских рек впадает в море близ Венеции, что облегчает перевозку товаров в различные места.
[96] Кроме того, Венеция расположена почти в самом боку Италии и находится на небольшом расстоянии как от северной, так и от южной оконечностей, что дает преимущество для вышеуказанные перевозок. Этому же обстоятельству содействует множество ремесел в Венеции, каковая причина обусловливает огромное стечение людей, приезжающих туда впрочем не только ради ремесел, но и в силу действия этих двух причин, из коих одна усиливает другую, а именно: там имеет место большое стечение людей как вследствие торговли, так и вследствие удобства местоположения. Значительная торговля ведет к многочисленности ремесел, а их многочисленность ведет к большому развитию торговли.
Напротив, город Неаполь и его королевство не имеют внешней торговли, а только ту, которая предназначена для самого государства. Из опыта известно, что кроме сельскохозяйственные продуктов, которые растут в Неаполитанском королевстве, немногие товары вывозятся через него за границу. Причиной этого является неудобное местоположение Неаполитанского королевства. Италия имеет форму руки, протянутой из тела; поэтому она и названа была полуостровом. Неаполитанское же королевство расположено в крайней оконечности этой руки. Это делает неудобной перевозку товаров в Неаполь для вывоза их в другие места. Поэтому местоположение королевства является невыгодным, поскольку никто не имеет нужды проехать через Неаполь для того, чтобы отправиться в другие страны, из какой бы частое мира и в какую бы часть его он ни намерен был бы ехать, если только не делает этого по собственному желанию для того, чтобы удлинить путь, или же если он не отправляется туда по собственным делам. Вследствие этого не только торговцам неудобно посылать туда свои товары для вывоза их в другие места, но это причиняет им настоящий ущерб; и если сочетать указанное неудобство местоположения королевства с преобладанием в нем людей, не занимающихся никаким трудом, и с нищетой ремесленников, то это неизбежно обусловливает отсутствие торговли, кроме той, что предназначена для самого Неаполя. Но такая торговля не может быть значительной и она не может также обусловливать изобилие денег, но скорее вызывает их недостаток, если исключить вывоз избыточных сельскохозяйственных продуктов, о чем речь шла выше.
Последним средством является политика правителя, который руководится местоположением своего государства, различными присущими ему обстоятельствами, равно как обстоятельствами соседних и отдаленных государств, с которыми оно имеет или может иметь торговлю, и, исходя из этого, устанавливает средства, которые могут доставить в изобилии деньги его государству, равно? как и те, которые могут помешать отливу денег. Государь применяет [97] различную политику в зависимости от различных результатов, которых хочет достигнуть, устраняя препятствия на пути к поставленной им цели. Но, как уже было сказано в предисловии, не так легко применять это средство тому, кто управляет: приходится при этом внимательно рассматривать не одну только вещь, но многие вещи, обратить внимание на неудобства и всякие другие следствия, которые могут быть вызваны его политикой, не обманываться насчет основных средств, так как из-за трудностей зачастую разум наш принимает одно обстоятельство за прямо противоположное. Особенно сложным это является вследствие того, что следствия политики зависят не от какой-либо необходимой, но лишь от случайной причины, каковой является человеческая воля. Для того чтобы правильно направлять эту волю, необходимо предусматривать многие вещи, так как одна и та же причина зачастую вызывает различные следствия у разных людей, подобно тому, как солнце высушивает грязь и размягчает воск, а легкий свист раздражает собак и успокаивает лошадей. Как уже было сказано, соблюдение политики государя зависит от воли людей, и если государь может принудить к этому своих подданных, то необходимо предусмотреть, чтобы они не воспрепятствовали его воле каким-нибудь косвенным путем, которых имеется в их распоряжении очень много; трудность заключается не только в этом, она существует и в отношении тех людей, которые не являются его подданными: их он должен либо привлечь своей политикой, либо действовать таким путем, чтобы они содействовали ему из собственных интересов. Таким образом он должен рассматривать, как те или иные средства могут применяться в его государстве, что, как уже было выше сказано, является чрезвычайно трудным. Лишь немногие дошли до этого совершенства, и среди них, по моему мнению, должен считаться одним из первых как в древности, так и в настоящее время папа Сикст V, который хорошо знал обстоятельства своих владений, то, что могло улучшить их положение, средства, необходимые для устранения недостатков, и который незамедлительно эти средства применял. Трудность заключается не только в этом, но и в том, что если даже известна правильная политика, то государь не должен соблазняться никакими стремлениями, которые помешали бы правильному пути.
Если это средство осуществляется в совершенстве в каком-нибудь государстве, то нет сомнения, что оно является наиболее могущественным для достижения изобилия золота и серебра в государстве, так как его можно назвать действующей причиной и высшим фактором среди всех других средств. Оно может обеспечить действие всех других средств при различных бесчисленных обстоятельствах и сохранить благоденствие государства, устраняя все препятствия, причем позволяет достигнуть этого не только в тех странах, где имеют место вышеназванные условия, но даже и в таких странах, где не существует ни одного из этих условий.
[98] Из опыта известно, что во время пребывания на папском престоле Сикста V в городе Риме не было ни одного из названных нами выше средств, не было также удобства местоположения. Деньги, которые там находятся, привезены приезжающими туда иностранными государями и князьями святой церкви, а также послами, которые приезжают ко двору папы. Туда стекается весь христианский мир по различным делам. Но все это вещи, играющие подчиненную роль по сравнению с торговлей. Только политика Сикста V обусловила собою то, что, несмотря на тяжелые времена, когда он вступил на папский престол, он сумел не только в одно мгновение создать спокойствие и изобилие во всем государстве святой церкви, восстановить правосудие в такой степени которой оно редко достигало, украсить и значительно увеличить Рим, израсходовав на это огромные средства, как это можно видеть в настоящее время, но он увеличил средства папского казначейства до 5 миллионов золотом, чего, может быть, никогда не было в Риме в течение многих сотен лет. Не думаю также чтобы столько там было средств в настоящее время, так как деньги были израсходованы по многим причинам.
Из всего этого можно сделать вывод относительно того, как значение имеет политика правителя. Она производит особенно удивительные последствия в такое время, когда, вследствие бдительности правителя, не допускается ее нарушения, в отличие от тех времен, когда беспорядки в государстве делают затруднительным осуществление этой политики, особенно когда эти беспорядки сильны и закоренелы. Итак я скажу, что это средство, поскольку оно надлежащим образом действует, является величайшим из тех, которые могут применяться в государстве, и подобно тому, как правосудие заключает в себе все другие добродетели, будучи их госпожой и заставляя их действовать для достижения своей цели, как говорит святой Фома, точно также это средство, т. е. политика государя, содержит в себе все другие средства, их сохраняет и заставляет их надлежащим образом действовать. И если мне скажут поэтому, что я ошибся, поместив не это средство на первом месте, а многочисленность ремесел в государстве, то я отвечу, что сделал это, имея в виду то обстоятельство, что действие последнего средства совершенно надежно, тогда как первое средство не всегда надежно. Оно ненадежно не само по себе, но в отношении правителя, проводящего его, учитывая трудности, связанные с ним, и в этом отношении я следую мнению тех, кто предпочитает надежность вещи ее благородству.
Не существует никаких других средств, кроме вышеназванных, которые не были бы подчиненными им средствами или обстоятельствами. Так, например, если указывают в качестве важной [99] причины на низкий курс валюты, то я считаю, что это лишь обстоятельство, подчиненное общей причине – торговле; точно также низкая цена ввозимых товаров равно является лишь подчиненным торговле обстоятельством, точно так же, как высокий курс денег является частью средства, заключающегося в политике правителя. Как это средство, так и подобные им не могут рассматриваться даже как средства второстепенные, но лишь как обстоятельства, потому что они вызывают соответствующее следствие не необходимо. Напротив, по мнению де-Сантиса, низкий курс валюты представляется не только главным и могущественным средством, но даже единственным, точно, так же и высокий курс денег, о чем мы будем говорить во второй и третьей части. Для того чтобы доказать, что нет других основных средств, кроме вышеназванных, мы, для примера, сопоставим средства, применяемые городом Неаполем, с некоторыми другими городами Италии.
Венеция и Генуя являются итальянскими городами, которые не только не отличаются избытком сельскохозяйственных продуктов, но где, скорее, имеет место прямо противоположное, так как ни в одном из них эти продукты не производятся в достаточном количестве, хотя бы даже частично; напротив, Неаполь является городом, в котором сельскохозяйственные продукты имеются в избытке, так что они даже вывозятся из государства, по подсчетам де-Сантиса, приблизительно на шесть миллионов в год. Впрочем, для меня мало важно – так ли это или не так. Тем не менее, первые города имеют огромное количество денег, а Неаполь крайне беден.
Поэтому мне казалось, что я должен сравнить между собой эти итальянские города с Неаполем в отношении причин, вызывающих изобилие монеты. Причем я должен был выбрать именно эти города, прямо противоположные Неаполю в отношении избытка сельскохозяйственных продуктов, для того чтобы установить причины противоположных следствий. Из сравнения указанных городов с Неаполем каждому легко будет- сделать вывод в отношении всех других итальянских городов, так как это сравнение делается мною лишь для большей ясности. Поскольку Венеция в наибольшей степени противоположна Неаполю в отношении указанных средств, а также противоположны и другие обстоятельства, которые могут обусловить изобилие денег, мы предварительно сравним Неаполь с Венецией, после чего будет яснее сравнение его с Генуей. Для этого мы противопоставим прежде всего особенности Венеции и Неаполя.
[100] Неаполитанское государство имеет не только все необходимое для существования его жителей, но оттуда даже ежегодно вывозится сельскохозяйственных продуктов почти на 6 миллионов. Венеция не имеет никаких сельскохозяйственных продуктов в достаточном количестве для существования ее граждан, и оттуда не только ничего не вывозится за границу, но ей приходится, напротив, ежегодно тратить приблизительно 8 миллионов или даже больше на ввоз средств потребления для своих граждан. Как золото, так и серебро в Неаполе расцениваются выше, чем во всей Италии, а следовательно выше, чем в Венеции, так что из какой бы части Италии ни были привезены деньги в Неаполь, – тот, кто их привозит, зарабатывает на серебре приблизительно 5% или даже больше, на золоте же, которое не имеет твердой цены и не имеет, можно сказать, хождения в качестве монеты, зарабатывает еще больше. Напротив, если деньги везти из Неаполя в какую бы то ни было часть Италии, то на этом теряют приблизительно 8%. Если кому-нибудь покажется, что дело обстоит не так, то он сможет свою ошибку понять, поработав немножко для того, чтобы уяснить себе истину.
Как золотые, так и серебряные деньги в Венеции, по сравнению с Неаполем, оцениваются по низкому курсу, так что если привезти деньги из Венеции в Неаполь, то на серебре, как уже было сказано, зарабатывают приблизительно 5%, а на золоте – в зависимости от существующего курса. Напротив, если отвезти деньги из Неаполя в Венецию, то теряют, как уже было сказано. Если вывезти деньги из Венеции в другие места Италии или из этих мест в Венецию, то при этом теряется лишь стоимость чеканки.
Из Неаполя запрещено вывозить как иностранные деньги, так и национальную монету, золотую и серебряную, под страхом сурового наказания и потери этих денег, а также оплаты (в настоящее время) тройного штрафа. Из Венеции можно вывозить любое количество местной монеты, но не иностранные деньги, и почти ежегодно из Венеции вывозят на -Восток около 5 миллионов. В Неаполе ввозные пошлины низки, так что можно заработать на ввозе товаров от 7 до 8 или 10%; учитывая большое количество старых долгов и недостаток денег, там можно с выгодой применить любую крупную сумму. В Венеции ввозные пошлины высоки, так что там нельзя заработать больше 4 или 5% на ввозе товаров. Поэтому тот, кто хотел бы применить в Венеции свои деньги, мог бы заработать лишь немного.
В Неаполе доходы от ввозных пошлин поступают его величеству католическому королю. Они все расходуются в этом же королевстве. Никакая часть этих доходов не отсылается королю; напротив, очень часто туда еще посылаются миллионы наличными деньгами, однако и они почти не остаются в казне, так как целиком [101] превращаются в стипендии привилегированных лиц или идут на содержание армии в королевстве. В Венеции же не расходуются все деньги, поступающие в государственную казну, но больше остается в ней, а после оплаты займа, заключенного в 1570–1571 г. для содержания армии прокуратором Фриуля, ежегодно в государственном казначействе остается около 600 тысяч дукатов, помимо доходов, поступающих на монетный двор.
Таким образом, при сравнении условий того или другого города мы видим, что Неаполь обладает всеми средствами и обстоятельствами, которые обусловливают изобилие денег. Напротив, условия Венеции являются скорее причиной и обстоятельством ее обнищания; однако, на деле мы видим прямо противоположное, а именно – Венеция изобилует деньгами, а Неаполь беден. Рассмотрим же, чем обусловлены эти противоположные следствия.
Все условия Венеции, как было уже сказано, имеют большее значение для отлива денег; напротив, условия Неаполя – для прилива денег, так что первый город должен был бы быть беден, а последний – богат деньгами; на деле же мы видим противоположное положение. Мы должны, следовательно, найти причину этих противоположных следствий.
Начнем с Венеции. Так как отлив денег предполагает их предварительный Прилив (в противном случае отлив был бы невозможен), трудность следовательно заключается в том, чтобы найти такой источник прилива денег, который был бы не только достаточен для обеспечения их отлива, но и превосходил бы его настолько, чтобы обусловить в стране изобилие денег; если мы его установим, то исчезнут удивление и указанное противоречие. Нет сомнения, что поскольку мы находим в Венеции три вышеустановленные нами обычные средства, т. е. многочисленность ремесел, большую торговлю и соответствующую политику правителей, мы можем заключить, что именно указанными средствами обусловлен прилив денег, которого не только хватает на покрытие отлива, но достаточно и для изобилия денег в стране.
В отношении первых двух средств, указанных нами, не приходится даже доказывать их наличия, так как это всем известно. Что же касается третьего средства, то его существование вытекает уже из наличия последствий. Ведь мы говорили о том, что политика правителя является главным действующим средством, которое обусловливает и сохраняет все остальные средства. Именно политика правителя создает порядок, без которого ничто в мире не может быть хорошим, и напротив, из смуты, в противоположность порядку, рождается всякое зло. Вышеуказанные средства находятся в таком хорошем состоянии в Венеции, что [103] обеспечивают большой прилив денег, который создает большее изобилие монеты даже за вычетом тех денег, которые вывозятся из государства, чем во всяком другом государстве не только Италии, но даже в таких, где существуют рудники драгоценных металлов. Положение в Венеции таково, что одно средство содействует и улучшает другое. Так, значительная торговля содействует и улучшает средство, заключающееся в многочисленности ремесел, а многочисленность и развитие ремесел улучшают и содействуют внешней торговле. Точно также политика правителей сохраняет и направляет к общему благу эти средства, устраняя препятствия и одновременно обеспечивая условия, чтобы ремесленники и торговцы, которые живут в этом городе, могли продолжать свое ремесло и свою торговлю настолько, чтобы даже из других стран они стекались туда.
В отношении торговли и политики правителей указанный город обладает некоторыми преимуществами по сравнению с другими местами, где хотели бы применить те же средства. С одной стороны, он имеет для торговли удобное местоположение, как сказано было выше, с другой стороны, в отношении политики правителей там есть то преимущество, что его правительство может считаться всегда одним и тем же, чего никогда не было ни в монархиях, ни в республиках. Во всяком королевстве одно и то же правительство не может существовать больше 50 лет в среднем, что имеет место в том случае, если там правит все это время один и тот же государь и если он от начала до конца обладает теми же знаниями и опытом; там же, где нет государя, неизменность политики существует лишь в течение того времени, пока вице-король остается на своем месте. Ведь в королевстве, как известно, лишь постольку может существовать одинаковое правление, поскольку жив тот же король. Когда он умирает, все равно – будет ли его сын его преемником или другое лицо, – правительство, которое приходит на смену, не бывает никогда таким же, как прежнее. Поэтому даже существует поговорка: новый король – новые законы. Ведь новый король не сходится во всех мнениях со своим предшественником и не может также знать, что его предшественник считал бы беспорядком в государстве, какую политику он вел бы, что он сделал бы для устранения беспорядка; поскольку же новый король начал бы действовать по-своему, то не может быть уверенности, что его опыт удался бы. Вот в силу какой причины подданные Папского государства, вследствие постоянных перемен в правительстве, не обладают таким хорошим правительством, каким они могли бы обладать, если бы власть носила более устойчивый характер.
Но в Венеции, где правительство с самого начала стремилось управлять хорошо и имеет своей целью общественное благо, были установлены многие различные учреждения и создавались постоянно все новые, улучшая или устраняя прошлые учреждения, чего мы никогда не находим в других монархиях и республиках. Как доказал опыт, не существует никакого государства или республики [103] в мире, которое просуществовало бы столько же времени, сколько существует Венеция, которая, можно сказать, еще девственница, а между тем прошло уже около 1200 лет с того времени, как она была выстроена после нашествия Атиллы.
В Венеции способ выбора правителей достиг такого совершенства, что невозможно, чтобы кто-либо мог стать правителем путем подкупа или лести и чтобы он мог достигнуть высшей ступени, если не обладает опытом в делах малых и средних и если в этом опыте он не достиг хороших результатов.
Совет старейшин является высшим учреждением в Венеции, как в древности сенат в Риме. Он имеет право издавать и изменять законы, объявлять войну и мир. В атом совете постоянно имеется около 150 сенаторов и даже больше. Они как бы бессмертны; их опыт переходит к новым властям, и не существует никаких властей, которые обладали хотя бы в течение кратчайшего времени высшей властью без согласия совета старейшин.
Такое устройство правительства неизбежно должно было привести к тому последствию, что оно всегда остается одинаковым, поскольку сенаторы там многочисленны и как бы бессмертны. Не может случиться, чтобы одновременно умерли все или большинство сенаторов, чтобы те, которые становятся сенаторами, не знали, что предшественники их считали беспорядком или какие средства они предлагали для устранения недочетов, или, чтобы, зная это, они хотели разойтись с ними в своем мнении; напротив, те, кто становятся сенаторами, оказываются постоянно среди несравненно большего числа старых сенаторов, от которых знакомятся с прошлыми беспорядками или настоящими недочетами, а также с возможными будущими недостатками и средствами к их устранению. Даже если бы они хотели разойтись с ними в мнениях, они не могут установить других законов. Для этого надо было бы, чтобы они были единодушны или, по крайней мере, чтобы большинство шло за ними.
Итак, в этом государстве все происходит постепенно, и можно сказать по указанной причине, что там всегда существует одно и то же правительство, что чрезвычайно важно. Врач, который будет обладать более надежным опытом, вообще будет достигать хорошего излечения и его действия будут наиболее успешными. Тот, кто много раз лечил больного, знает лучше его организм и его свойства, чем тот, кто лечит его впервые. Тот, кто лишь впервые лечит больного, может лишь догадываться об его организме и не имеет достаточного опыта для успешного действия применяемых им лекарств.
Мне кажется, существует такое же различие между политикой, которую проводит человек, впервые управляющий государством, и политикой, которую проводит человек, давно уже находящийся у власти, знакомый с прошлыми беспорядками и средствами, примененными для устранения недочетов в государстве. Итак, установив, откуда происходит этот прилив денег, и видя следствия, которые он вызывает, я могу считать это действительным [104] доказательством того, что я не ошибся, предпочтя обычное средство, состоящее в многочисленности ремесел, специфическому средству, каким является избыток сельскохозяйственных продуктов. Мне остается лишь перейти к влиянию условий, в которых находится Неаполь.
Мы выяснили условия Венеции, благоприятствующие отливу денег, и источник прилива драгоценных металлов в нее; условия Неаполя, напротив, благоприятствуют приливу и мешают отливу денег. Трудность здесь заключается не в вопросе о приливе драгоценных металлов. Чтобы разрешить ее, необходимо, чтобы одно из двух положений было ложным: либо отрицание отлива металлов, либо отрицание их прилива, что включало бы в себе противоречие; так как это затруднение вызывало во всех удивление и так как де-Сантис не мог его разрешить иным способом, то он приписал высокому курсу валюты недостаток прилива л рост отлива драгоценных металлов; об этом мнении речь будет во второй части; там станет ясным, какие причины в Неаполе обусловливают ничтожный прилив драгоценных металлов или полное отсутствие его, а также куда происходит отлив их, без того, чтобы это вызвано было высоким или низким курсом валюты.
Желая отыскать истину, необходимо знать, что известная доля истины имеется и в первом и во втором положении; не делая предположений относительно ненадежных вещей, мы должны знать истину относительно прилива драгоценных металлов, каковой, как было сказано выше, согласно мнению де-Сантиса, равняется ежегодно пяти миллионам, за вычетом стоимости сельскохозяйственных продуктов, потребность в ввозе которых составляет ежегодно, согласно его мнению, приблизительно 600 тысяч дукатов. Принимая во внимание, что пошлины, сданные в аренду иностранцам, приносят им приблизительно такую же сумму, поскольку мы допустили, что вывоз сельскохозяйственных продуктов за границу равен 6 миллионам, и отнимая вышеназванные 1200 тысяч, которые составляют стоимость .ввозимых товаров и пошлин, мы должны каждый год иметь остаток денег в 5 миллионов. Мы допустили, что сельскохозяйственных продуктов вывозится на 6 миллионов, чем обусловлен соответствующий прилив драгоценных металлов, причем мы не будем спорить – так ли это или нет, но лишь о том – действительно ли имеет место прилив, а если он имеет место, то необходимо установить – чему равен отлив драгоценных металлов; таким образом, дело сводится к тому, чтобы знать, не существует ли какого-либо другого отлива и действительно ли происходит прилив денег в страну. Так как отлив драгоценных металлов значительно отличается от выше приведенной [105] суммы, тогда как ввоз товаров и доходы иностранцев, вместе со стоимостью сельскохозяйственных продуктов, привозимых извне, значительно превосходят названное количество, то отсюда следует, что приведенное выше мнение неверно, чем и разрешается трудность: почему Неаполь беден золотом и серебром, несмотря на то, что оттуда ежегодно вывозятся сельскохозяйственные продукты приблизительно на сумму в 6 миллионов. Чтобы знать это, нужно прежде всего установить, в каких товарах Неаполь нуждается, являются ли они предметами необходимости, комфорта или роскоши. Следует затем рассмотреть – на какую сумму ввозят эти товары и с какой целью, поскольку необходимо вычесть стоимость экспортируемых товаров, чтобы не считать их дважды. Начнем прежде всего с совершенно очевидной вещи, а именно с того, что в государстве отсутствует суконная промышленность, производящая тонкие сукна, и что предметы одежды ввозятся в Неаполь (с чем соглашается де-Сантис). Если судить грубо, исходя из того, что в государстве имеется приблизительно миллион домов, если учесть число лиц в каждом доме и сколько из них могут употреблять тонкое сукно для одежды (ведь помимо знати, купцов и богатых горожан, каждый, даже средний ремесленник, хочет быть одетым в тонкое сукно, по крайней мере в праздник), если сосчитать, во сколько обходится платье и сколько времени оно носится; одним словом, если все это учесть, то мы получим итог в 3 миллиона. Но я удовольствуюсь тем, что допущу отлив драгоценных металлов, обусловленный куплей сукна, меньше чем в 2 миллиона. Кроме того, необходимо считать всех священников и монахов, большинство которых одевается в иностранное сукно, которое, ведь, кое-что тоже стоит. Следовательно приведенная мною выше сумма скорее мала, чем велика.
Помимо этого государство нуждается во всяких пряностях. Я назову главнейшие из них, как горчица, грибы и прочие растения, или некоторые сложные составы, как противоядия, которые почти все приходят из Венеции; точно также всякие ароматические вещи, как перец, сахарный тростник, кардамон, мускатный орех, мирро, стиракс и бесчисленные другие, не считая сахара. Учитывая, как уже было сказано, величину государства и количество названных вещей, в частности перца, так как не существует ни одного дома, где не потреблялось бы ежегодно его на полдуката и на равную сумму всех этих специй, – так вот, если учесть соответственно эти расходы, они, может быть, составят по размерам такую же сумму, как та, которая тратится на сукно, или немногим меньшую.
Мы должны еще рассмотреть также аптекарские продукты – как искусственные, так и естественные. Все они приходят также из-за границы и большей частью из Венеции, как например серная кислота, ртуть, сулема, киноварь, аммиак, сурьма, мышьяк, окись свинца, камфора, алуны и всякие другие вещи, необходимые красильщикам, а также многие другие аптекарские продукты, [106] которых имеется огромное количество. И хотя и кажется, что эти вещи нужны лишь в ничтожном количестве, поскольку все они не являются необходимыми, но интересующими лишь отдельных лиц, тем не менее большая часть названных вещей и других служит для нужд ремесел, а учитывая величину государства, количество этих вещей становится довольно значительным; но даже и те вещи, которые не нужны для ремесел и не являются предметами необходимости или комфорта, а только каприза, учитывая опять-таки величину государства, также требуются в довольно значительном количестве, как например сулема, которая главным образом служит для натирания лица женщин; сделав таким образом подсчет и приняв во внимание величину государства, мы найдем, что все это достигает, по меньшей мере, суммы в один миллион. Точно также в государстве нет никаких руд, кроме железных, причем даже их недостаточно для собственного потребления; большая часть металлов приходит из-за границы, как например вся медь, свинец, олово, и если принять все это во внимание, то количество, которое необходимо ввозить, учитывая повседневное потребление этих металлов, особенно меди и олова для артиллерии и колоколов, кроме потребления частных лиц, весьма значительно, точно также из-за границы приходит вся бронза и всякого рода стекла. Затем нужно учесть также и все книги в различных отраслях знаний и искусств, ибо хотя в Неаполе и имеется типография, тем не менее книги этого рода печатаются там лишь в ничтожном количестве, так как в Неаполе нет достаточно бумаги. Иногда мы также нуждаемся в привозе пшеницы из-за границы, как это было в последние годы, вследствие чего вообще не осталось полновесной монеты и ее стоимость поднялась на 10 процентов.
Точно также из-за границы приходят всякого рода предметы роскоши, как голландское полотно, французские материи и грубые полотна, всякое оружие; хотя теперь и установилось производство аркебузов и другого оружия, но лишь в небольшом количестве. Точно также, вследствие отсутствия трудолюбия у жителей, не только названные вещи и другого рода продукты промышленности имеются в недостаточном количестве, но имеется также и много таких продуктов, которые хотя и создаются в государстве, но так как их не умеют достаточно искусно изготовлять, приходится привозить их из-за границы и оплачивать, как например рафинад, который привозят из Венеции; хотя сахар изготовляется в королевстве, а также из него производится карамель, но производство так незначительно, что не имеет смысла научиться искусству очищать его, поэтому рафинад привозится из Венеции по двойной цене. То же самое относится к очищенному воску. Если даже иногда та или иная промышленность и вводилась в королевстве, то это происходило под влиянием иностранцев и не продолжалось долго.
Если бы мы пожелали рассуждать обо всех вещах, которые привозятся из-за границы, и в частности о ремеслах, то понадобилась [107] бы целая книга, и если мы все это взвесим, то мы найдем размеры отлива драгоценных металлов. Но я допущу даже, что отлив драгоценных металлов меньше, чем прилив их. Придется однако принять во внимание не только доходы иностранцев от пошлин в королевстве, но также продукты сельского хозяйства и промышленности, которые производят в королевстве. Большая часть этих товаров производится иностранцами вследствие пренебрежения, лучше сказать – неаккуратности граждан страны, которые не только не занимаются промышленностью за границей, но даже в собственной стране не умеют изготовлять нужных им товаров, хотя и видят, как производят их иностранцы. Я скажу, следовательно, что необходимо рассмотреть все эти веши, потому что, поскольку иностранцы получают в королевстве доходы от пошлин или от промышленной деятельности, они не нуждаются в ввозе денег из-за границы для вывоза сельскохозяйственных продуктов из страны, а покупают эти продукты на указанные выше доходы, хотя де-Сантис и утверждает, что эта сумма не превышает 600 тысяч дукатов; даже если бы это относилось к одним пошлинам, а не ко всем вышеназванным вещам, не приходится говорить о том, насколько он ошибся. Говоря о доходах иностранцев от пошлин, он упустил из виду то, о чем сам писал в другом месте. А именно, касаясь вопроса о том, почему иностранцы не превращают своих доходных бумаг в капитальную сумму, он приводит тот довод, что им нечего больше вывозить из страны, так как они уже выпили всю кровь граждан государства.
Отсюда можно сделать тот вывод, что если бы иностранцы пожелали извлечь из страны и извлекали бы насколько возможно те деньги, которые они получают от пошлин или от промышленной деятельности, то отлив драгоценных металлов превзошел бы сумму в 6 миллионов, которую мы получаем за вывозимые за границу сельскохозяйственные продукты, тем более, если бы мы присоединили к этому стоимость тех, в которых мы нуждаемся; и если вычесть 6 миллионов за вывозимые сельскохозяйственные продукты, то мы не видим оснований, по которым еще должны были бы поступать в государство деньги. Но так как иностранцы не употребляют для вывоза товаров все их доходы от пошлин и промышленной деятельности, а стремятся их употреблять дальше, то им выгодно иметь больше денег в государстве, чтобы быть в состоянии вложить их в большей степени в промышленность или в аренду государственных пошлин. Отсюда и вытекает, что государство не остается полностью без денег. При всем том, если бы его величество католический король или частные лица, в своих интересах, не привозили бы некоторое количество серебра или золота, то королевство неоднократно оставалось бы совершенно без денег; в частности в прошлом году, если бы частные лица не привезли небольшого количества золотой и серебряной монеты, то всем известно, какой огромный недостаток ее ощущался бы; хотя привезенные суммы и были незначительными, Они показались очень большими и до известной степени устранили [108] недостаток денег в королевстве, а это является очевиднейшим показателем большой нищеты.
Поскольку вышесказанным разрешается упомянутая трудность, почему в Неаполе нет денег, то, по указанным причинам, остается только удивляться тому, что их имеется хотя бы и небольшое количество. Причину эту нельзя видеть в высоком или низком курсе валюты, но единственной причиной недостатка денег следует считать указанные нами обстоятельства. Поэтому и средством излечить его является что угодно, только не курс валюты, о чем будет сказано полнее во второй и третьей частях.
Что же касается высокого курса золотых или серебряных денег, то, как уже было сказано, это не может являться причиной, а скорее является обстоятельством, зависящим от других, и оно, никогда не создавало в государстве само по себе изобилия денег, о чем сказано также в третьей части; то же нужно сказать о высоких пошлинах.
Другие условия касаются сохранения, а не прилива денег В третьей части мы скажем также о том, надлежит ли запрещать вывоз денег. Итак, разрешается также и та трудность, почему при вывозе ежегодно из государства вышеназванной суммы в нем не остается денег, несмотря на их прилив. Тем более их не может быть по другим причинам. Ведь в стране, как уже было сказано, отсутствуют те обычные средства, которые могли бы вызвать изобилие золота и серебра, а также там нет и рудников драгоценных металлов. Поэтому, несмотря на то, что деньги поступают в страну вследствие вывоза избытка сельскохозяйственных продуктов, но поскольку отсутствуют все другие причины их притока, остается только удивляться тому, как еще там есть небольшое количество денег, которым поддерживается торговля с помощью банков, применяющих бумажные деньги.